Боевой расчет
Шрифт:
– У меня «Прима», будете?
– Нам без разницы!
И тут опыт, накопленный в многочисленных схватках, подсказал, что перед ним враг и надо немедленно вступать в бой, но… было уже поздно! Астафьева опередили на долю секунды, нанеся сильный удар дубинкой по голове, лишая сознания, и бил тот, кто зашел сзади! Последнее, что почувствовал Егор, мгновенно переместившись во времени на полтора десятка лет назад в отроги Гиндукуша, как, сорвавшись с тропы разведчика, летит в глубокое черное ущелье, и даже крикнуть не может, чтобы не выдать «духам» продвижение ребят группы.
Петр Петрович Петров, как
Карельский набрал номер и коротко бросил:
– Ребятки, начали!
Петр Петрович собственноручно обивал стены веранды, когда откуда-то со стороны озера послышался приглушенный гул двигателя приближающегося автомобиля.
«Кто-то из соседей, – подумал Петров, – или рыбаки». Сегодня, правда, у водоема удочек он не видел, да и сам поселок словно вымер, только пожилые люди, обитатели увядшей деревни, показывались иногда на улице. Но Петров этому обстоятельству был даже рад – никто не мешал работе.
Машина остановилась где-то рядом, но за огородами, у озера. Значит, все-таки рыбаки. Никакой опасности Петр Петрович не почувствовал, хотя она, смертельная, была совсем рядом.
Петров продолжал прибивать рейки, когда, обойдя участок, на веранду к нему вошли двое. Третий, что отметил бывший следователь, остался на улице. Только сейчас его охватила тревога, но рядом, под ветровкой, лежал заряженный наградной «ПМ», а значит, защитить себя он сможет, даже если эта троица имеет против него враждебные намерения. Но что им от него надо?
– Бог в помощь, хозяин! – вполне мирно пожелал один из вошедших.
– Спасибо! А чем, собственно, обязан?
– Да ничем! Мы вот тут по деревням ездим, домик с участком типа твоего выбираем.
– Решили строиться?
– Кто, мы? Нет! Шеф хочет строить дом, но чтобы рядом были и лес, и озеро, и дорога нормальная. А главное простор! Простор шеф любит! Не подскажешь, здесь никто из местных не продает свои хаты? Лучше, если рядом с тобой, с выходом к озеру.
Разговор на тему сделки с недвижимостью расслабил Петрова, потому что сюда и в соседние деревушки постоянно приезжали такие вот покупатели, повалил народ из столицы на природу.
– Вряд ли! Сосед справа сам недавно купил. Напротив тоже кто-то материал завозит, значит, строиться думает. Места-то здесь хорошие! Да и продавали поначалу местные за бесценок. Что еще сказать… Если только дальше, на отшибе, есть там брошенные домишки, но это уже не то, как я понял.
– Да, место, как раз вот здесь, то, что нужно! А ты, случаем, не продашь участок свой? Шеф бабки любые отвалит, он на это не пожалеет. А?
– Нет, ребята! Я сам долго искал такое место, пока вот один сослуживец не уступил. У него здесь отец жил. Умер недавно. Вот и уговорил его продать участок. И то с условием, что он тоже иногда будет здесь отдыхать! Так что, при всем желании, я вашему шефу ничего не продам! А сослуживец мой – заместитель прокурора города! Так что сами понимаете…
– Ну раз заместитель прокурора, и разговора быть не может. А вон тот, посмотри, третий слева, вроде как бесхозный?
– Третий напротив? Там живут люди.
– Да где живут, если даже окна заколочены?
– Где?
– Сам посмотри!
Петр Петрович отложил инструмент и пошел к окну.
И это было его ошибкой. Он поравнялся со вторым «гостем», безразличным ко всему, и только боковым зрением уловил резкое движение с его стороны. Что-то блеснуло в воздухе, и Петров почувствовал сильный удар в грудь, остановивший его.
Боль пронзила тело. Петр Петрович посмотрел вниз и увидел торчащую из груди, с левой стороны, рукоятку обычного кухонного ножа, почему-то обернутую в целлофан.
«Почему в целлофан?» – последнее, о чем подумал бывший следователь прокуратуры перед тем, как умереть.
Тот, кто нанес удар ножом, поддержал падающее тело и опустил его спиной на черный плед, тут же подстеленный дружком. Тело несколько раз дернулось в предсмертных судорогах и затихло. Убийца выдернул нож.
– Переносим труп в дом! Копаем за огородом червя и рыбачим, пока не стемнеет. Потом тело в назначенное место!
– Терпеть не могу рыбалку, – сморщился тот, кто завел разговор о покупке недвижимости.
– Сможешь, Крюк! Кончай базар, зови Ганса!
– Слушай, Граф, а может, прямо сейчас сдернем отсюда? Деревня-то пуста, никого не видать, чего торчать здесь полдня?
– И прикажешь мотаться с трупом до вечера? На объекте мы должны быть как стемнеет. А если менты? Короче, делать так, как я сказал! И чтобы я из твоего хавальника слова больше не слышал, иначе закрою его навсегда! Понял меня?
– Ну какой базар, Граф? – пошел на попятную Крюк, так как прекрасно знал бешеный и беспощадный характер старшего товарища. – Ганс! Эй, Ганс! – крикнул он в окно, где за забором стоял на шухере третий из компании.
Тот обернулся, услышав свое погоняло.
– Вали сюда, Ганс! Кранты!
Ганс вошел в дом. Граф с Крюком убирали следы своего пребывания на даче покойного.
Вскоре на берегу озера, недалеко от машины, сидели с удочками три «рыбака». Рыбалка, чего они никак не ожидали, удалась. Плотва, иногда лопырь клевали почти постоянно. Постепенно стемнело.