Боевой робот Дуся
Шрифт:
– Вон та тетка, похоже, у них тут главная! – решил я, указывая стволом оружия на самую большую самку, стоящую впереди всех остальных, – На каком языке они бормочут?
– Понятия не имею, младший! – огрызнулась напарница и добавила, – Ты оружием то поменьше маши! Случись, что не так и без башки её оставишь! А мне потом доказывай штыками, что это у тебя вышло случайно!
– Не волнуйся! На предохранителе стоит!
Большая тётка с лысой головой выслушала доклад от девушек, которые нас привели, и резвым шагом направилась ко мне, не обращая на большого железного робота никакого внимания.
Затем она приказала своим помощницам забрать у меня из рук оружие и вещи и куда-то меня проводить.
– Не-не-не! – воспротивилась Дуся, быстро забирая у меня оружие и походный мешок, – Так не пойдёт! Это останется у меня!
– Не переживай! – попросил я напарницу, – Всё нормально! Похоже, она хочет меня немного подлечить!
– Но-но! Тоже мне, секта лекарей самоучек!
Я улыбнулся, посмотрев на Дусю, и ничего не ответил, увлекаемый девушками в сторону какой-то видимо особо изощрённой ванны с булькающей водой. Скорее всего, это были некоторые издержки вулканической деятельности. Сероводород и прочие прелести пансионатов и санаториев. Так что сопротивляться и отказываться я повода не видел. Да и когда ещё подобное в жизни сможет повториться?
Оказавшись в природной ванне с тёплой и бурлящей водой, я с удивлением и трепетом обнаружил, что несколько девушек вошли в неё следом за мной и тут же начали делать мне массаж или что-то подобное. Главная тётка принесла что-то в каменной чаше и вылила эту грязную жижу в ванну. Бурлящие потоки газа, вырывающиеся из дна ванны, быстро начали перемешивать и растворять тайное средство в воде.
Сладкая истома наполнила всё моё тело. Боль ушла, словно её никогда во мне и не было. Даже моя бурная фантазия покинула мой разум, притаившись где-то на его окраинах в ожидании удобного случая, что бы вновь выйти во всей красе, с новыми красочно-безумными идеями и взорвать безжалостно мой уставший от войны мозг.
Мечта наркомана, как впрочем, и просто смертельно уставшего человека. Мир полный восторга и только самых приятных ощущений. Состояние стопроцентно безразличной ко всему неги и лени. Всё это настолько непривычно и сильно, что даже и возвращаться в реальный мир вовсе не хочется.
Время перестало иметь значение и смысл. Очнулся я от того, что почувствовал как кто-то, заботливо тянет меня за руки, одновременно выталкивая и вынимая из ванны.
Множество рук подняли моё расслабленное тело и перенесли на некое подобие трона, что появилось само собой за миллионы лет так и неизученных человечеством явлений природы в глубинах планеты.
Сидя голый на неудобном постаменте я быстро сообразил, а каково это обнажённым памятникам возвышаться на несуразных постаментах и делать это на протяжении бесконечно долгих лет. Всё та же большая тётя впихнула мне в руки каменную тяжеленную чашу, наполненную чем-то зеленоватым и с частичками чего-то розового и имеющим отвратительный запах плесневелых грибов.
Единственное что меня действительно порадовало в этот момент, так это почти полное отсутствие синяков на моём теле, как впрочем, и боли в нём же.
Странного вида танцы и жутко завывающее пение белокожих аборигенов меня так же не сильно растрогали. Получалось у них как-то не очень хорошо и красиво и мой трезвеющий от всех возлияний взор не радовало. Чёртова пелена потихонечку начинала спадать с моего разума.
Неожиданно для самого себя я вдруг вспомнил про Дусю и тут же окинул взором место действия сего мероприятия. На боевого робота аборигены так и не обратили ни малейшего внимания. Напарница сидела на камне недалеко от входа в поземную залу и, не обращая ни на кого внимания, клеила ремонтным комплектом мой костюм пехотинца.
Большая тётка с белым каменным лицом подошла ко мне и жестами предложила отведать видимо местных деликатесов из чаши, которую я всё это время держал в руках. Делать этого мне вовсе не хотелось, но и обижать своих чудо докторов было не вежливо. Так что, задержав на короткое время дыхание, дабы не вкусить заодно и тлетворный запах яства, я сгрёб рукой небольшую часть деликатеса и не без отвращения запихал себе в рот.
Аборигены замерли, видимо в ожидании великого чуда, но чуда я им пообещать уже не мог. Необузданные приступы рвоты извергли, чёртов деликатес из моего рта прямо к ногам большой тётки.
Ожидая неотвратимой реакции толпы, я невольно заёрзал задом на постаменте, мысленно просчитывая пути отступления к выходу.
Реакция была столь неожиданной для меня, что приступ злости перекосил моё лицо. Аборигены пали ниц и стали бить лбами поклоны словно полоумные. Я обернулся и посмотрел на Дусю. Вид её был печальным и даже грустным. Такой я её ещё никогда раньше не видел. А вот мой боевой костюм выглядел вполне пригодным и ещё способным для только, что созревшего действа в моей прочистившейся от анабиоза голове.
Всё вдруг стало просто и ясно. Решение всех наших с Дусей проблем нарисовалось в моём сознании в считанные секунды и без какого-либо напряжения, как это обычно бывает.
Пользуясь тем, что аборигены всё ещё бьют поклоны, я тихонько сполз с постамента и поставил на это место ненавистную чашу чёрт знает с чем. Задерживаться здесь я более не видел ни малейшего смысла, поэтому уверенной походкой, шагая между кланяющихся аборигенов, я направился прямиком к Дусе.
Напарница, увидев столь приятные во мне перемены, заметно воспряла духом и протянула на встречу мой тщательно залатанный костюм. Не произнеся ни слова, я начал быстро одевать его на себя. Надев шлем с открытым забралом, я первым делом проверил радар и все системы. Всё работало в штатном режиме. Не удержавшись с присущим злорадством, Дуся всё-таки спросила:
– А как же рай и другой выход?
– У тупиков не бывает выходов! – отрезал я и, заметив, что угрюмые аборигены подтягиваются сзади к нам, открыл свою походную сумку, – К чёрту такой рай! Я домой хочу!
Достав из сумки небольшой баллон, я захлопнул забрало на своём шлеме и услышал уже в наушниках голос напарницы:
– Такой ты мне больше нравишься!
– Да я и сам себе такой больше нравлюсь! – не скрывая иронии, ответил я и, дёрнув кольцо на баллоне, кинул его под ноги аборигенов.