Боевой устав эльфа
Шрифт:
– И это говорит национальный герой Даггоша? Будем действовать по отработанному раньше плану. Помнишь, как нанимались к Черному Шаману? Сейчас разделимся, чтоб охватить большую территорию, и пойдем искать вербовочный пункт. Виалл говорил, что золото отправили мятежнику по кличке Дмузг, который должен мутить в Подтеменье воду.
– Какое-то гоблинское имя.
– Прикрытие, не иначе! Так вот, для мятежа нужны бойцы, их нужно вербовать. Так что ищи всякие подозрительные места: притоны, бордели, корчмы. На рынке можно поспрашивать. Если найдешь, назовись беглым рабом из Шиндилрина. Я себе такую же легенду возьму… Дескать, бабы замучили. Ну, не мне тебя учить, ты бывалый
– О чем ты, брат?
Федор вытащил из-под одежды бронзовый диск размером с половину ладони, с красно-бурым неограненным камнем в центре.
– Универсальный магический ключ, любой сейф отопрет. Жаль, одноразовый, после каждого вскрытия надо заряжать. У Иттрага прикупил по случаю. Все флорины ему отдал, да еще пришлось боевыми кристаллами доплатить. Но он того стоит, надеюсь.
– Интересные у тебя друзья. А если я заблужусь?
– Не заблудишься. – Федор спрятал диск обратно и вручил товарищу желтый мелок. – Отмечай путь стрелками. Я тоже буду, только у меня мел зеленый. Так мы всегда будем знать, кто и где уже прошел. Через три часа встретимся здесь, обменяемся сведениями и свалим, если все будет плохо. Ловко придумано?
– Ты настоящий стратег, чувак, – безрадостно сказал комдив. – Ладно, я пойду вон туда.
– Валяй! Только подбрось мне деньжат.
Зак сделал вид, что не услышал просьбы и поплелся по улице направо. Федор укоризненно покачал головой ему вслед и уверенно зашагал в противоположную сторону.
Склады тянулись на полкилометра минимум. Большинство было заперто, но некоторые открыты – в них загружали или, наоборот, из них вытаскивали товары. Пару раз хозяева окликали Федора, предлагая поработать грузчиком, но он отказывался. Не к лицу Премьеру Даггоша горбатиться полдня за пару флоринов. Потом городской пейзаж начал понемногу меняться – появились розничные магазины и жилые дома, количество народа на улицах увеличилось. Высота зданий подросла, появились настоящие небоскребы, едва не достигающие крышами неба.
Мужчины вели себя здесь иначе, чем в Шиндилрине. Ясно чувствовалось, что эти гордые дроу не подчиняются женскому произволу. Они громко разговаривали, громко смеялись и открыто демонстрировали причастность к высшей магии. Некоторые даже напоказ помыкали своими женами, вызывая шумное одобрение соплеменников.
При этом, как отметил Федор, мусора на тротуарах наблюдалось заметно больше.
Федор подмечал эти праздничные приметы мужской свободы зорким взором профессионального лазутчика, но притом не забывал незаметно рисовать стрелки и заглядывать в пивные да рюмочные. Увы, ему не везло. Во-первых, без флоринов он не мог промочить горло кружечкой полюбившегося темного эля. А во-вторых, эту часть города населяли состоятельные граждане. Среди таких бунтарей не водится, и воинов в мятежную армию не навербуешь. Надо было искать городское дно.
Он сворачивал в самые узкие проулки, заходил в самые темные дворы. Благонамеренные граждане почему-то шарахались от его широкоплечей фигуры. Потом за ним увязались подозрительные субъекты и тащились следом, пока он их не окликнул. Вместо того чтоб подойти, они тенями шмыгнули прочь. Вряд ли эти боязливые парни были вербовщиками.
Наконец он забрался в подходящий район, более-менее гнусный. Кристаллы на близком небосводе были редки, дома прижимались друг к дружке каменными боками, едва оставляя место для пешеходов. Грязь под ногами не хлюпала, но сухие панцири от соленых рачков были рассыпаны повсюду. Плетеные корзины для мусора стояли переполненными. Из окон высовывались размалеванные
Через полчаса блужданий комиссар наконец увидел то, что вполне могло оказаться искомым местом – корчму «Пьяный раптор». Вопреки названию, пьяные возле нее не валялись, напротив, посетители покидали корчму трезвыми. Большинство были крепкими мужчинами-дроу в самом расцвете сил, но попадались и прочие расы, включая огров. Женщин не было вовсе.
Федор вошел в корчму и огляделся. Просторное помещение разгораживали ширмы из плотной ткани высотой в четыре-пять локтей, образуя настоящий лабиринт из кабинок и переходов. Вился дымок ароматических курений, стоял негромкий гул разговоров. Вдалеке, за барной стойкой, возвышался громила в темных очках и с явно наклеенной бородой. Не то болотный орк, не то откормленный гоблин, желающий скрыть истинный облик. К нему поодиночке подходили посетители, что-то говорили. Бородач их внимательно выслушивал, делал какие-то записи в толстом гроссбухе, а после выдавал по кружке с элем и по маленькому, но увесистому мешочку. Мужчины возвращались в кабинки, откуда вскоре доносились поощрительные восклицания и звон кружек.
«Точно, не ошибся! Вербовка идет вовсю. Наши денежки тратит, поддонок», – недовольно подумал комиссар и направился к стойке по заранее намеченному маршруту.
– Здорово, приятель, – сказал он кравчему, двинув плечом очередного соискателя, так, что тот едва не упал. Тем самым комиссар намеревался продемонстрировать свою крутость. Судя по ошеломленной гримасе кравчего, ему это удалось. – Я Федр, профессиональный наемник, специалист боевого жезла и «траншейного ножа». – Для убедительности он продемонстрировал орку свой кинжал. – Готов выслушать предложение по поводу работы.
– Работу, значит, ищешь? – неожиданно знакомым голосом сказал бородач. – Какую? Чеки пиляешь? Или хопом лыкаешь? Может, фаришь на три добла? А, моховик?
За спиной кто-то хихикнул.
– Чего? – удивился Стволов. – Я не моховик, а Федр. А ты кто таков, толстячок? Где-то я твой голосок уже слыхал… Ты вообще на каком языке говоришь?
– Так на нашем, на босяцком, – прошелестели за спиной. – А моховик – значит богатенькая жертва уличного разбоя. Выворачивай карманы, наемник. Да медленно, без резких движений.
Федор через плечо посмотрел назад. Давешний дроу, которого он опрометчиво толкнул, стоял рядом и по-змеиному улыбался. В руке он держал маленький, почти игрушечный стрелковый жезл. Однако его фокусирующий кристалл наливался отнюдь не шуточным ослепительно-белым светом. Одно движение эльфийского пальца, и разряд превратит комиссара в головешку. И волшебство жриц Дома Сумерек не спасет – ведь отсюда до Шиндилрина куда больше ста локтей.
– Что окаменел, моховик? Флорины, говорю, давай и все остальное. Безделушку, что на шее висит. Не томи, а то ведь выстрелю.
– Зачем стрелять? Я только хотел…
– Ты меня огорчаешь, – сказал злодей. – Эй, Боксугр, отойди, я его сейчас поджарю.
– Ребро, ты бы не шмалял в заведении… – попытался возражать тот.
– Отойди, говорю!
Судя по торопливым шагам, кравчий с таким знакомым голосом и столь же незабываемым именем не отошел, а прямо-таки отбежал с линии огня.
В этот миг дверь корчмы распахнулась. Внутрь ввалился запыхавшийся дроу и пронзительно завопил:
– Атас, босяки! Облава!