Боевой устав Гоблина
Шрифт:
Молодежь явно выбрала современный стиль.
Больше всего народа наблюдалось у кабака с провокационным названием «Хухум» – возле него даже лежало несколько мертвецки пьяных гоблинов и порой разгорались скоротечные драки.
– Ладно, раздевайся до пояса, – приказал я. – Закатай штанины до колен и обмажься грязью. Пойдешь на разведку.
– Куда? – набычился Зак. – И так все как на ладони, чего еще разведывать?
– Отставить пререкания, рядовой! – посуровел я. – Пока прогуляешься по улицам, присмотришься к аборигенам. В разговоры не вступай, костры обходи подальше, чтобы к тебе никто не пристал
– Зачем это? Я не хочу быть матросом. Прадед говорил, что у матросов постоянно цинга и недостаток полноценного секса.
– Сейчас ты диверсант, Зак, – торжественно сказал я.
На политзанятиях в сержантской учебке нам не раз говорили, что воодушевление личного состава подчас важней меткой стрельбы. Сейчас я вспомнил эту военную мудрость русских офицеров и старался претворить ее в жизнь.
– А этим парням иногда приходится выполнять задачи и посложнее. Например, сутки сидеть в выгребной яме сортира, чтобы взорвать врага, когда тот придет погадить. Взорвать вместе с собой, конечно.
Зак посмотрел на меня с ужасом: неужели и ему придется так героически поступить?
Я успокоил впечатлительного подчиненного:
– Но твоя-то задача плевая. Капитан плавает по рекам и многое знает. Вы с ним одного роду-племени, столкуетесь. Если Черный Шаман отсутствует в Касе, выясни у капитана обстановку и местонахождение мятежника. Все ясно?
– Оружие брать?
– С ума сошел? Куда ты жезл спрячешь?
– Поясной возьму.
– Нет уж, он мне самому нужен. Все, вперед, солдат. Нож возьми, и ладно. Только не вздумай кого прирезать. Разве что в самом крайнем случае. Тогда сразу смывайся обратно в лес, но сначала расчлени и закопай труп.
– Где, на улице?
– За каким-нибудь домом. Сунь под барахло. Словом, действуй по обстановке. Этот опыт тебе пригодится, когда станешь мстить мафии Атланты, – добавил я, вспомнив разговор о гражданской жизни Зака.
Потом дал еще несколько коротких инструкций и отправил сердитого орка в разведку.
Зак пропал в зарослях, чтобы войти в поселок с восточной стороны, где как раз начинались плантации фруктовых деревьев. В течение пятнадцати минут обычный ритм жизни Каса ничем не был нарушен, и я решил, что проникновение лазутчика в стан врага прошло успешно. Иначе поднялся бы порядочный шум. Зак, как мы договаривались, должен был орать будто резаный все время, пока его вели к месту заключения.
Но вскоре я заметил рядом с освещенным участком какую-то тень, которая вела себя крайне подозрительно: кралась на цыпочках, поминутно замирала и совершала перебежки между затененными зонами. Я скрипнул зубами с досады – тупой орк забыл наставления и всячески старался привлечь к себе внимание. Пока, к счастью, ему это не удавалось.
Тут диверсант, видимо, расслышал мои мысленные проклятия и понял, что таиться глупо, а потому взял себя в руки и стал с независимым видом расхаживать по деревне, подолгу таращась на освещенные окна домов. Внезапно к нему кто-то подошел, и я с содроганием опознал девичьи формы. Какое-то время Зак слушал гоблиншу, затем помотал головой
«Какого черта он не пошлет ее подальше? – зло подумал я. – Наверное, пытается втолковать, что он – заблудившийся матрос с корабля».
Вдруг парочка скользнула в тень дома, и минут десять я бесновался, в панике водя биноклем по окрестностям хижины. Я уже готов был с воплями ринуться вниз, топча посевы и размахивая жезлом, но тут знакомая фигура Зака лениво выползла из тени и продолжила хаотический путь по деревне.
Вскоре костры, рассеянные между хижинами, погасли, и отслеживать передвижения соратника стало невозможно. Я еще какое-то время поводил биноклем по темным закоулкам Каса, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь интересное, затем съел банку сайры и задремал.
Проснулся я от грубого толчка в плечо. Было еще темно, но небо на востоке уже слегка посветлело.
– Спишь, командир? – свирепо прошипел орк над самым ухом. – Пока я рискую жизнью!
– Видел я, как ты рискуешь, – пробормотал я, с трудом разлепляя глаза. – Кто бабу клеил? А ведь на задании был, гад.
– Тебе, значит, можно, а мне нельзя? Мы так не договаривались.
– И чем ты с ней расплатился? У тебя же бабок ни цента!
– Пообещал ананасов с плантации натаскать, – отмахнулся Зак. – Потом жениться и забрать с собой в Дхем. Она и поверила, дура. Где мой мешок? Жрать хочу, как собака. Все ноги сбил.
– А как же ворованные фрукты?
– Пошел к черту.
Орк вцепился в банку фасоли со свининой, и я благоразумно переждал процесс его насыщения, – все равно разговаривать Зак не мог. Между тем у меня созрело порядочное количество вопросов.
– Что еще за легенда с Дхемом? – спросил я.
Орк зашвырнул банку в кусты и рыгнул, удовлетворенно похлопав себя по животу.
– Сейчас бы пивка… Плохо географию изучал, командир. Дхем – город ниже по течению Ломами. Там находится фактория местной компании «Фруктовый рай», которая и перевозит плоды на судне. Я же матрос, верно?
– И откуда ты это узнал? – насупился я.
– От девчонки. Мне оставалось только поддакивать и делать вид, что я приехал с севера и завербовался на перевозку грузов. А потому ни черта не понимаю на языке таха. Твоя же была легенда, сержант! Забыл?
– Не забыл, – проворчал я. – Докладывай, что узнал о Черном Шамане. Кто такой, где живет, чем зарабатывает на жизнь. Семейное положение, счета в банках, компрометирующие материалы, отношения с коллегами по работе…
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Зак. – За Интерпол? Скажи спасибо, что узнал самое главное.
И соратник поведал мне о своих ночных похождениях в Касе. Эпизод с девицей он, конечно, расписывать не стал, заботясь о душевном равновесии командира, а вот для дальнейшего рассказа красок не пожалел. По его словам выходило, что деревня кишит самыми подозрительными личностями и приезжих среди них так много, что ни в одной хижине не осталось свободного угла. Гоблины собрались в поселок из окрестных деревушек и готовятся выступить на войну, как только им выдадут оружие. Ни о какой дисциплине, разумеется, понятия никто не имеет. Вслед за будущими солдатами появились и проходимцы всех мастей, так что жить в Касе «честной девушке» теперь трудновато.