Боевой вирус
Шрифт:
На пассажирском сиденье «Мерседеса», рядом с управлявшим автомобилем Пановым, расположился Аракчеев. Машина набирала скорость, приближаясь к шлагбауму. Осталось 20 метров… 15… В этот момент какая-то тень мелькнула на крыше будки для охранников, и даже в салон автомобиля долетели звуки ломающейся ставни и звон разбившегося стекла. Вадим не раздумывал ни секунды. Он широко распахнул дверь и тут же вывалился боком на асфальт. Мастерски исполнив кувырок через плечо — благо скорость машины была еще невелика, — Аракчеев вскочил на ноги и ринулся к «сторожке» со стороны выбитого окна. Спиной к нему какой-то бугай вскинул вверх руку, вооруженную обрезком трубы. А на полу под ним лежал… командир! Его Вадик сразу узнал по сбившемуся рыжему длинноволосому парику. Талеев пытался приподняться, опираясь на подгибающиеся руки. Однако участь его, казалось, была предрешена.
Аракчеев заорал что-то нечленораздельное. Через мгновение длинное лезвие метательного ножа глубоко впилось в заднюю черепную ямку охранника…
Боец умер с воздетой вверх правой рукой с обрезком тяжелой трубы. Вадик легко перескочил внутрь будки через низкий подоконник, небрежно отпихнул с пути монументальное тело здоровяка, которое с потрясающим грохотом рухнуло плашмя на пол, и устремился на помощь своему командиру. Талеев стоял на четвереньках и потряхивал головой.
— Все, все, командир! — Аракчеев обхватил его за пояс и помог встать на ноги. — Быстренько ретируемся, такси ждать не будет!
С этими словами он вывел Талеева из сторожки к притормозившему после поворота автомобилю Панова и бережно усадил на заднее сиденье. Сознание и способность передвигаться быстро возвращались к командиру. Он стянул с головы парик, обильно пропитавшийся кровью, и бережно ощупал собственный затылок. При этом сморщился и слегка застонал.
— Не тереби, командир! — Вадим глянул на затылок. — Ерунда! Ни грамма гениальных мозгов не пострадало!
Обернувшийся с водительского кресла Панов приложил палец к губам: прекратить разговоры — прослушка. «Мерседес» тронулся с места. Оставалось проехать метров тридцать по дороге вдоль лицевой стороны автостоянки и вывернуть на трассу…
Мамука Ломидзе видел издалека, как со стоянки выехал высокий черный джип, легко, словно спичку, сломав на пути опущенный шлагбаум. Потом, визжа тормозами, развернулся на 90 градусов и устремился к магистрали. А ему, заместителю директора СОДа, никто ни о чем не докладывал! Происходило что-то непонятное. Недоумение сменилось бешенством. Он в ярости давил на кнопки мобильной рации и изрыгал грубые проклятия, не получая никакого ответа.
Вдруг сквозь треск и хрипы компактного аппарата прорвался человеческий голос:
— Третий на связи!.. Третий на связи!! Вашу мать… Меня кто-нибудь слышит?!
Неожиданно ворвавшиеся в эфир позывные, как ушат холодной воды, остудили Мамуку:
— Ка-ка-кой Третий?! Кто это???
После короткого молчания раздалось негромко и недоуменно:
— Это Пирцхалава. Шеф? Что делать: объект выворачивает на трассу. Вести по «маячку»? Или…
Тьфу ты, черт! Совсем крышу снесло! В запале Ломидзе давил попеременно на две кнопки в корпусе переговорника, безуспешно пытаясь вызвать на связь снайпера или группу, которая расположилась в будке на автостоянке. Теперь, вероятно, он случайно нажал включение общей связи, и на его рев и ругательства ответил командир третьей «точки». Как он мог забыть об этой группе?! Пирцхалава и еще несколько бойцов засели в машине, оборудованной аппаратурой слежения, на противоположной стороне магистрали, как раз напротив того места, куда выходила дорога от боулинг-центра.
Этой группе он сам приказал осуществлять запасной вариант, если потребуется наблюдение по «маячку» за машиной Панова. Впрочем, тогда Мамука был уверен, что операция завершится раньше. Но все-таки предусмотрел возможность ведения каких-либо других активных боевых действий. Молодец! Он вспомнил, что помимо четырех вооруженных «соколов» в машине у Пирцхалавы где-то рядом по трассе оставлен резерв, и распорядился:
— Всеми имеющимися средствами остановить «Мерседес»! Задержать, расстрелять, уничтожить!!
— А… с людьми внутри…
Мамука снова сорвался и заорал:
— Я что, неясно приказал, придурок?! — Он в бешенстве брызгал слюной. — Всеми… Всех… к матери!!!
Рация уже молчала. Ломидзе выключил питание и засунул ее глубоко в карман брюк. Он не привык проигрывать. Его слово будет последним, невзирая ни на какие последствия! Разбираться будем потом. А он, заместитель шефа СОДа, уже победитель: «спасенные» заложники стояли за ним стеной.
Со своей точки на крыше Снайп не мог видеть, что происходило в будке охраны, зато дальше путь черного джипа Панова просматривался им великолепно не только до поворота на главную магистраль, но и на пару сотен метров вдоль нее. Поэтому он сразу заметил, как из отъехавшей в сторону боковой двери минивэна, припаркованного на противоположной стороне трассы в тени высоких придорожных кустов, выскочили два человека в джинсовых комбинезонах и больших черных очках на лице! Оба держали в руках короткоствольные пистолеты-пулеметы «узи». Почти сразу к ним присоединился третий, в такой же одежде, с пассажирского сиденья водительской кабины.
Пользуясь полным отсутствием другого транспорта на дороге, эта троица развернутой цепью вышла к сплошной разделительной полосе и, передернув затворы своего оружия, направила его… на выезжающий на магистраль «Мерседес» Панова! При сумасшедшей скорострельности «узи» и учитывая хорошую кучность на расстоянии не более 20 метров, можно было с уверенностью сказать, что в ближайшие десять секунд автомашина превратится в отменный кухонный дуршлаг.
«Соколики»! Тонтон-макуты недоделанные!»
Виталий слегка переместил ствол винтовки, направив его на стоящего в центре «строя» бойца, чуть коснулся прицельного регулятора и опустил указательный палец на спусковой крючок. И все-таки пули из «узи» успели вылететь раньше…
«Мерседес» вильнул несколько раз, но удержал дорогу, лишь сбросил до минимума скорость. А палец Снайпа в это время трижды согнулся и разогнулся. Середина… левый… правый… Три тела легли, как на картинке, поперек белой полосы и больше не шевелились.
«Один плюс три — четыре. В остатке один. — Виталий считал патроны в магазине. — Водитель за рулем остался».
Он навел перекрестие оптического прицела на кабину.
«Уж извини, супостат, головы твоей не вижу: защитный козырек мешает. Придется «работать по корпусу».
Указательный палец Снайпа плавно согнулся в первой фаланге еще один раз. На видимую в прицел часть рулевого колеса упала черная кудлатая голова.
«Пять — пять. Но теперь я безоружен».
А противник еще не исчерпал все свои аргументы.
В салоне «Мерседеса» замешательство. От виляний и толчков Талеева сбросило с сиденья вниз, и он никак не мог подняться самостоятельно: на глаза из-под бровей опустилась какая-то черная муть, голова внезапно закружилась, а к горлу подступила тошнота. А тут еще сверху навалился нехуденький Аракчеев, прикрывающий командира своим телом от выстрелов.