Боевые маршруты

Полынин Федор Петрович

А вот еще одно изуверство, уже "спортивного" характера. На специальную площадку во дворе выгоняли 20 военнопленных, и фашистские садисты начинали бить по ним из снайперских винтовок через окно, не выходя из помещения. И только в голову. Задача: кто меньше израсходует боеприпасов, чтобы уничтожить узников до единого. Сначала упражнялся один, потом другой, третий...

Таков был "новый порядок", который насаждали гитлеровские сатрапы и на оккупированных территориях Советского Союза, и в порабощенных ими странах Европы, в частности в Польше. Поистине кровь стыла в жилах, когда я видел последствия этого "нового порядка". Память о замученных в гитлеровских концлагерях звала к мщению.

Только после войны стали известны точные цифры жертв немецко-фашистских оккупантов. Польша потеряла от рук гитлеровцев более 6 миллионов человек - 22 процента населения, проживавшего тогда в городах и селах страны. Причем большинство погибло не на фронтах, а в концентрационных лагерях, во время массовых расстрелов, проводимых гитлеровцами для устрашения, в тюрьмах, от эпидемий и т. д.

Особенно большие жертвы понесла польская интеллигенция. За войну погибло 7500 врачей, более 6000 ученых, профессоров, учителей, более 5500 адвокатов и судей, а также 6000 католических священников. Свыше 2 500 000 поляков фашисты вывезли на принудительные работы в Германию.

Если к этому добавить, что немцы разрушили почти 66 процентов промышленных предприятий, вывезли половину подвижного состава железных дорог, разрушили около 6200 школ, 25 музеев, 35 театров, нанесли огромный урон сельскому и лесному хозяйству, то станет понятно, какой колоссальный ущерб нанесли гитлеровцы Польше.

* * *

Немало храбрых воздушных бойцов нашей армии погибло при освобождении Польши. Хоронили мы их с воинскими почестями. На могилах героев воины-авиаторы клялись мстить за гибель боевых друзей, не жалея ни крови своей, ни жизни.

В 72-м разведывательном авиационном полку пали смертью храбрых два Героя Советского Союза - майор Виктор Гаврилович Подколоднов и капитан Владимир Антонович Смирнов. Тяжелая утрата! В части состоялся траурный митинг. Похоронили летчиков на центральной площади Ковеля. Проститься с ними собралось все местное население. Городской совет принял решение назвать две улицы именами героев. Политотдел армии послал семьям погибших письма и фотоснимки их могил. На одном из самолетов полка в память о героях было крупно выведено: "За Подколоднова и Смирнова".

* * *

Когда был создан Польский комитет национального освобождения, лондонское эмигрантское правительство, боясь потерять руководство над страной, решило организовать в Варшаве восстание. Делалось это с одной целью: пока в столицу не вступили советские войска, утвердить там прежние буржуазные порядки. А потом сказать: "Власть есть, будьте добры с ней считаться".

Тысячи польских патриотов, обманутых, казалось бы, благородным призывом эмигрантского правительства выступить с оружием в руках против немецко-фашистских оккупантов 2 августа 1944 года, начали возводить на улицах столицы баррикады. Но оружия у восставших не хватало. Гитлеровцы бросили против патриотов танки, артиллерию, броневики. Истекая кровью в неравной борьбе, жители Варшавы самоотверженно дрались за каждый дом, каждую улицу. Но силы их таяли, хотя отвага и мужество варшавян не знали границ.

Наше командование не было поставлено в известность о том, что такое восстание готовится, и расценивало эту акцию как безрассудную честолюбивую авантюру эмигрантских властей. События в Варшаве начались в неблагоприятный для нас момент. Советские войска в сорокадневной наступательной операции понесли большие потери и не могли оказать восставшим незамедлительной помощи. Бросать измотанные, поредевшие части на такой могучий стратегический узел обороны, как Варшава, было бессмысленно. А для подтягивания резервов требовалось время. К тому же отстали тылы, питавшие фронт всем необходимым.

Тем не менее наше командование из чувства солидарности с польскими патриотами решило и в трудных для себя условиях сделать все, чтобы помочь восставшим. С этой целью 47-я армия 1-го Белорусского фронта, усиленная одной польской дивизией, перешла в наступление и 14 сентября освободила предместье Варшавы - Прагу. На следующий день туда вступили части 1-й армии Войска Польского и стали готовиться к форсированию Вислы, захвату плацдармов в Варшаве.

Командование фронта, стремясь усилить удары по врагу, придало 1-й польской дивизии имени Костюшко пять артиллерийских бригад, один минометный полк и, кроме того, поддержало ее действия артиллерийской бригадой и шестью артиллерийскими дивизионами из резерва Верховного Главнокомандования. Польскому соединению придавались также три инженерных батальона и батальон плавающих автомобилей. Поддержку войск с воздуха осуществляла наша воздушная армия.

Польская дивизия и приданные ей советские части переправились через Вислу и захватили на противоположном берегу плацдармы. Маршал К. К. Рокоссовский после первого боя прислал на имя командира телеграмму, в которой говорилось: "Сегодня 1-я дивизия показала образцы стойкости и мужества в наступлении. Выражаю ее солдатам, унтер-офицерам и офицерам благодарность за боевые успехи и желаю дальнейших побед над нашим общим врагом - немецкими захватчиками".

Но удержать плацдарм не удалось. Фашисты расчленили переправившиеся подразделения и начали прижимать их к реке. 22 сентября был передан по радио приказ об отходе. Только помощь авиации, огонь артиллерии с нашего берега спасли войска от полного истребления.

В один из тех дней мне удалось быть на аэродроме, где базировались штурмовики. Возвращавшиеся с задания летчики рассказывали, что делается в Варшаве: город охвачен огнем и окутан облаками густого дыма.

А вскоре в расположении наших войск появился один из польских повстанцев, которому чудом удалось переправиться через Вислу. Его доставили в штаб, и мы увидели изможденного, оборванного человека, еле стоявшего на йогах. Он-то и поведал нам о страшной трагедии Варшавы и ее жителей.

– Восстание мы начали почти без оружия, - рассказывал он.
– Дрались кирпичами и булыжниками. Но каждого из нас была такая ненависть к фашистам, что мы решили лучше умереть, чем склонить перед врагом голову.

– Дайте нам оружие, помогите нам, - мольбой заключил свой рассказ польский патриот.

О его просьбе я немедленно доложил командующему фронтом К. Рокоссовскому. От себя добавил:

– Летчики готовы доставить оружие повстанцам.

– Не только оружие, - сказал Рокоссовский.
– Надо подбросить повстанцам и продовольствие. Ведь они же голодают. Срочно готовьте экипажи. Основную работу уже ведут летчики шестнадцатой воздушной армии генерала Руденко. Но и вам нельзя оставаться безучастными.