Боевые маршруты

Полынин Федор Петрович

Кстати, Груздеву довелось испытывать на фронте модернизированный самолет МиГ-3. Дело в том, что на этой машине стоял высотный мотор АМ-35А, который не обеспечивал нужную мощность на малых высотах. Тогда инженер полка Алексеенко Василий Иванович, инженер Шалин Федор Архипович и Шурыгин Виктор Иванович решили поставить на самолет более мощный мотор АМ-38 со штурмовика Ил-2, да, кроме того, установили на машине 6 реактивных снарядов. Теперь следовало проверить, как поведет себя самолет в воздухе.

Константин Груздев взлетел. И надо же случиться, что как раз в это время курсом на Бологое шла группа вражеских бомбардировщиков Ю-88. Груздев, конечно, ринулся

на перехват. Где можно лучше проверить новый двигатель и реактивные установки, как не в бою? Вклинился он в строй бомбардировщиков, выпустил первый реактивный снаряд. Вражеский бомбардировщик тут же загорелся. Второй снаряд - и снова точно в цель. Заметив, что советский истребитель пользуется каким-то необыкновенным оружием, экипажи фашистских бомбардировщиков тут же развернулись и бросились наутек.

Потом Груздев сердечно благодарил главного инженера воздушной армии В. Н. Кобликова, инженеров В. И. Алексеенко, Н. И. Субботина, Н. В. Корчагина, В. Г. Коврижникова, С. М. Балмусова и Зубарева, под руководством которых на самолетах ЛаГГ-3, МиГ-3, Ил-2, Пе-2 устанавливались реактивные снаряды.

– О, страшное это оружие, - с восторгом потом рассказывал Груздев.

В 402-м истребительном полку во всем своем блеске проявился летный талант капитана Г. Бахчиванджи, который первым в пашей стране в мае 1942 года поднял в небо реактивный самолет конструкции В. Ф. Болховитинова. На Северо-Западном фронте Бахчиванджи сбил 7 вражеских машин.

Рассказывали мне и о других выдающихся пилотах этой части. Например, о Герое Советского Союза Дмитрии Леонтьевиче Калараше, которого я знал с 1935 года и летал с ним на одном аэродроме. Ему была присуща дерзкая тактика, стремление при любых условиях победить врага. Был он верным товарищем и в повседневной жизни, и в бою, не раз выручал из беды других.

Отважно дрались Борис Григорьевич Бородай, еще до войны награжденный двумя орденами Ленина и орденом Красного Знамени, Афанасий Григорьевич Прошаков, редко возвращавшийся с заданий без победы, и многие другие. Только за первый год войны на Северо-Западном фронте летчики 402-го истребительного авиаполка уничтожили в воздушных боях и на аэродромах 224 самолета противника. За время войны они довели этот счет до 810 машин. 20 наиболее искусных и храбрых воздушных бойцов получили звание Героя Советского Союза.

Военным комиссаром полка был душевный политработник и тоже летчик Сергей Федорович Пономарев. Он умел с каждым человеком поговорить, вдохновить его, проявлял большую заботу о быте, питании авиаторов. И за это летчики платили ему взаимной признательностью. После войны генерал-майор авиации С. Ф. Пономарев долгое время работал старшим инспектором Политуправления ВВС, а затем по состоянию здоровья уволился в запас.

Помимо полка летчиков-испытателей были у нас и другие части, накопившие немалый боевой опыт. Их-то и брали в пример, на их опыте учили молодых.

* * *

42-м истребительным авиационным полком командовал подполковник Федор Шинкаренко, ныне генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза. Но тогда он для всех нас был просто Федя. Невысокого роста, худощавый, темпераментный, он был весь воплощение энергии и бойцовской лихости.

– Шинкаренко дай только подраться, - с уважением говорили о нем товарищи и командиры.
– Тогда у него сразу настроение поднимается.

Федор Шинкаренко действительно любил и умел драться. Когда предстоял бой с большой группой вражеских самолетов, он непременно сам возглавлял истребителей, показывая пример бойцовской удали.

Собственно, ничего плохого мы в этом не видели. Командир авиационного полка таким именно и должен быть, иначе его не признают летчики. Для них он станет попросту надзирателем и распорядителем. А такому человеку грош цена. В авиации любят людей отчаянных, лихих в бою, веселых, не унывающих. Таким именно и был Федор Шинкаренко.

О боевой доблести Шинкаренко слышал я еще в начале войны на Брянском фронте и не раз напоминал командиру дивизии: да урезоньте же вы командира 42-го. Для чего он рискует без надобности? Комдив каждый раз обещал поговорить с Шинкаренко, но, как только доходило до серьезных баталий, махал рукой и делал вид, что знать не знает, ведать не ведает, что там такое вершит подчиненный ему командир полка.

Признаться, и Кондратюк, и я эти разговоры вели больше для виду, а в душе искренне одобряли мужество командиров. Мы отчетливо понимали: ничто так не воодушевляет воздушных бойцов, не вызывает у них стремления самим проявить дерзость, как пример старшего. Своей отвагой командир сплачивает коллектив, делает его во сто раз сильнее. А ведь речь-то идет о трудном для нас времени, сорок втором годе. Гитлеровцы тогда имели в воздухе известное преимущество. В этих условиях личный пример старшего оказывал решающее влияние на исход борьбы с противником.

Ну разве могли летчики не восхищаться поведением своего командира в бою, который он провел 3 декабря 1942 года. Шестерка Як-76 во главе с Ф. Шинкаренко прикрывала тогда поле боя. Чтобы расчистить путь своим бомбардировщикам, сюда приблизилась шестерка немецких Ме-109Ф. Завязалась схватка. Наши дрались двумя группами: одна производит атаку, другая в это время прикрывает сверху.

Одному из вражеских истребителей в азарте боя удалось зайти в хвост машине Шинкаренко. Быть бы беде, если бы командир полка проморгал, вовремя не принял мер. Он энергично сделал горку, немец проскочил вперед и оказался в прицеле нашего летчика. Тут-то его и уложил Шинкаренко.

На десятой минуте боя старший лейтенант Н. В. Тихонов, выждав, когда фашистский летчик с виража начал набор высоты и потерял скорость, приблизился к нему и выпустил добрую порцию снарядов. Фашистский самолет загорелся.

На двадцатой минуте Шинкаренко сбивает третьего фашиста, а на двадцать пятой лейтенант Чкаусели тремя очередями из пулемета отправляет на землю четвертого. 4:0 - неплохой счет для двадцатипятиминутного воздушного боя и лучшая аттестация для командира полка.

Когда я прибыл на фронт, мне рассказали драматическую историю об одном из выдающихся летчиков этого полка Герое Советского Союза подполковнике Николае Власове. Мне показывали его фотографию. Красивое мужественное лицо, высокий лоб, зачесанные назад волосы, плотно сжатые губы. В боях под Орлом летом 1942 года Власов совершил первый свой подвиг, таранив фашистский бомбардировщик. Потом разрушил переправу, находившуюся под особо усиленной охраной, поджег вражеский склад с боеприпасами.

Но особенно примечателен подвиг, когда он спас Героя Советского Союза лейтенанта Филиппа Демченкова, вынужденно приземлившегося недалеко от развилки дорог, по которым катились на восток фашистские моторизованные колонны. Об этом следует рассказать несколько подробнее.

Бомбардировщик Демченкова подбили фашистские зенитки, Самолет загорелся, летчик и штурман выбросились с парашютами. Стрелок, видимо, был убит, потому что парашютом не воспользовался. Раненного в ногу летчика приютила пожилая крестьянка. Штурмана он попросил: