Боевые роботы Пустоши. Дилогия
Шрифт:
– Неудивительно, что тебе все равно, – проворчал Ухан. – У тебя еще не закончился отходняк после «черного рая». Внутри словно пустота и холод, верно? И еще – легкая эйфория, мешающая воспринимать что-либо всерьез?
– Откуда ты знаешь? – вяло поинтересовался я.
– Прочел в Сети. При желании там можно отыскать все, что угодно. В том числе и симптомы постэффекта от этой наркоты. Пришлось ее вколоть, когда тебя выворачивало наизнанку… Ты хоть представляешь, как нас напугал, дурень? – И без того непривычно хмурое лицо Ухана потемнело еще больше, смахивая теперь на грозовую тучу – на какой-то миг он даже показался
– Ухан. – Я немного помолчал. – Не трать свое красноречие даром. У меня такое чувство, что если на моих глазах сейчас кого-нибудь пристрелят…
– Например, меня.
– …то я особо не огорчусь.
– Я вижу, что даже Зайда тебя не пугает, а она, между прочим, весьма тобой недовольна. Но после «черного рая» именно такие симптомы, так что, наверное, все нормально. Главное – постарайся не хамить ей, как мне.
– Кстати, а что будет потом, когда закончится действие «черного рая»?
Бесстрастность давалась легко – я действительно не испытывал беспокойства по поводу того, что боль может вернуться. Обмен фактами, и не более того.
– Ничего не будет. – Ухан пожал широкими плечами, обтянутыми дымчато-голубым свитером. – Станешь самим собой, и только. Для этого тебе эту дрянь и вкалывали, чтобы нейтрализовать последствия. Ощущения, испытанные в симуляторе, должны остаться в памяти как нечто давным-давно пережитое, не стоящее внимания. Лично я с большим удовольствием накостылял бы тебе по шее, чтобы освежить чувства. – Ухан наклонился вперед и проникновенно спросил: – В самом деле, Сомаха, какой черт тебя дернул? Мы ведь сюда не развлекаться приехали, причем Дед именно тебя выбрал старшим. А ты что вытворяешь?
Я вздрогнул, перед глазами словно вспыхнула картина скалы, дым и пламя реактивных струй «Снайпера», бьющее в мое биомеханическое тело, плавящаяся НК-броня и боль, нестерпимая бесконечная боль…
Кровь отхлынула от лица, но наваждение тут же прошло, сгинуло.
– Или я не прав? – Ухан заметил мою реакцию и встревожился: – Что-то еще осталось? Тебе плохо?
– Не важно. Куда идти?
Я закончил одеваться и поднялся с кровати, намереваясь двинуться к двери. Но Ухан живо встал и загородил дорогу:
– Знаешь, Вождь, меня пугает то, как ты выглядишь, – доверительно сообщил наш белобрысый здоровяк, опустив тяжелую руку на мое плечо и с неподдельным беспокойством заглянув мне в глаза. – Прямо как зомби. Возможно, хороший завтрак и глоток чего-нибудь бодрящего заставят тебя немного встряхнуться, прийти в себя. Не знаю. Но у нас сегодня еще масса дел, а в таком состоянии ты мало на что годен. Что скажешь?
– А что ты хочешь услышать? – равнодушно спросил я. – Что мне очень жаль? Хорошо – мне очень жаль. Только у этой фразы нет внутреннего содержания, одна форма.
– Ладно, понимаю. – Ухан вздохнул. – Мы еще поговорим на эту тему, когда ты оклемаешься. Пошли, что ли.
Соседняя комната номера оказалась оформлена в сиреневые тона разной насыщенности – потолок светлее, пол темнее, стены – среднее между полом и потолком. Подходящее местечко для вечеринки, все участники которой – свеженькие утопленники. Очень даже соответствует текущему настроению. Зайда с Мараной дожидались нас на мягком диванчике, расположенном справа от широкого, почти во всю стену окна, перед ними стоял небольшой столик на колесиках, на нем – оформленная в виде сиреневого цветка ваза с незнакомыми лимонно-желтыми фруктами и графин, наполненный прозрачной жидкостью – питьевая вода или бесцветный тоник.
– А вот и наш герой, – с откровенным неодобрением фыркнула Марана, заметив мое появление.
Вот же люди, нет чтобы подбодрить… Рядом с огромной бикаэлкой казалось, почти целиком заполнившей собой диван, сестренка смотрелась хрупким и беззащитным ребенком лет пяти, которого взрослая тетя посадила рядом с собой в виде особой милости. На Зайде был серебристо-серый (ее любимые цвета) пыльник, скрывавший тело с ног до горла без единого зазора для всепроникающей пыли. Мы и сами вчера щеголяли в таких же костюмах, но на нас местная одежка висела мешковатыми складками, а у Зайды, несмотря на ее внушительные размеры, пыльник был идеально подогнан и выглядел вполне прилично. Каким-то образом бикаэлке всегда удается выглядеть щеголевато-подтянутой, она очень тщательно следит за своей внешностью. Еще бы. Ее вид – реклама для клиентов, собирающихся воспользоваться ее услугами. Мало ведь кому понравится неряшливо одетый профи с мешками под глазами от выпивки и недосыпания, поэтому наша Зайда – образец для подражания. Всегда, в любое время дня и ночи бодра и свежа.
В отличие от Мараны, бикаэлка встретила мое появление молча. Но ее внимательный взгляд мгновенно произвел оценку моего внутреннего состояния по внешнему виду – словно разобрал на составляющие и вновь собрал, отсеяв все лишнее. Еще вчера такой взгляд привел бы меня в привычное смятение, а сейчас никак не тронул. Даже как-то удивительно. Сегодня, как только что выяснилось, я не испытывал привычной симпатии и почтения к бикаэлке. Последствия «черного рая», вне всякого сомнения. Словно скорлупа невидимой брони, отсекающей всякие эмоции.
Могучие руки великанши были скрещены на груди, правая нога закинута на левую. Если взять нормального обывателя, то на языке жестов такая поза означает инстинктивную позу защиты, но Зайда была не из тех, кому требуется защита со стороны. Просто ей было комфортно именно так.
Я молча прошел к одному из свободных кресел, расположенных напротив дивана, присел и безразлично уставился в широкое окно. Там, за окном, сквозь гонимые ветром рыже-коричневые облака пыли, проступали очертания соседствующего с гостиницей высокого мрачноватого здания. Ужасная архитектура. И не менее ужасная погода. Сегодня мне все виделось в негативных тонах. Встречаться с бикаэлкой или Мараной взглядом лишний раз не хотелось.
– Сомаха, с тобой все в порядке? – встревоженно спросила Марана, ее напускное негодование как ветром сдуло. Я что, в самом деле так хреново выгляжу?
– Да. Жив, здоров. Хочешь еще чего-нибудь узнать?
– Почему ты так со мной разговариваешь… – начала было Марана, сразу обидевшись, но бикаэлка ее прервала:
– Ладно, детки. Я пришла не для того, чтобы кому-нибудь читать нотации, между собой разберетесь сами, без меня. Поговорим о деле, ради которого вас послал сюда Дед. Итак, что мы имеем на сегодняшний день?