Боевые роботы Пустоши. Дилогия
Шрифт:
Чуть дальше располагалась круглая беседка с небольшим столиком и стульями внутри, там можно было укрыться в случае непогоды. Все дела, проблемы, новости между хранителями в нерабочее время было принято обсуждать здесь, на Сигнальной сопке. Сигнальная сопка, если кто не знает, расположена посреди ущелья Двух Рук, в ста шагах от входа в Чертог Хрусталитов. И это самое крупное образование среди прочих возвышенностей – холмов, пригорков, островков скал, каменных выступов и просто больших валунов, усеивавших все дно ущелья, словно зубцы гигантской овощной терки.
Мы отмечали покупку роботов – достаточно серьезный повод, чтобы оприходовать на четверых презентованные Дедом шесть литров домашнего вина. Лично мне вполне хватило. Ухан тоже слегка осоловел и не без грусти наблюдал
Домой мы так и не попали – старейшина Хокинав ждал нас прямо в космопорте. Не успел Лайнус посадить «Макси», как Дед тут же в срочном порядке отправил нас к Чертогу под предлогом, что роботов, прежде чем представить Совету, нужно восстановить. Так что пришлось наскоро попрощаться с Зайдой, поблагодарить за все, что она для нас сделала, и отправляться в путь. Но перед этим у меня с Хокинавом с глазу на глаз состоялся важный разговор, который я позже передал остальным – в записи с лоцмана. Разговор оставил на душе тягостный осадок, от которого я и хотел бы избавиться, но не мог. Даже вино не помогало.
А вот Гренд с Пигусом отвлечься сумели. Судя по отсутствующему взгляду и ухмылкам, то и дело возникающим на их лицах, оба обсуждали по лоцманам какую-то животрепещущую тему. Догадываюсь какую. Пару недель назад они познакомились по Сети с сестрами-близняшками из северного района Ляо и теперь использовали свободное время, чтобы потрепаться с ними, как все свежевлюбленные личности. Они и сами, хотя принадлежат к разным семьям потомственных хранителей, похожи, как родные братья – оба светловолосые, коренастые, у обоих нос пуговкой. Мы с Уханом тоже закадычные друзья, и все же очень разные люди – и по мышлению, и по вкусам, и по интересам. Наши взгляды частенько не совпадают, что не мешает нам оставаться друзьями, а, может быть, именно это и сближает, так как разность в восприятии иной раз помогает более объективно прийти к пониманию определенных вещей. А эти двое – словно один продолжение другого. Вспомнился момент, когда мы прибыли к Чертогу вместе с группой «жуков» – трехтонных грузовых роботов на антигравах. «Жуки» и приволокли транспортные коконы с боевыми роботами. Иным способом в ущелье передвигаться невозможно – только по воздуху, дорог здесь нет, и строить их из соображения безопасности никогда не планировалось, ведь дороги с легкостью выдадут месторасположение Чертога чужакам. Когда техники увидели гигантские коконы-контейнеры и узнали, что в них находится, у них был такой обалдевший вид, что я невольно ухмыльнулся даже сейчас, несколько часов спустя, вспоминая их вытянутые физиономии.
От размышлений отвлек посторонний запах, не свойственный костру.
Я машинально поискал глазами. Ага. Задумавшись, Ухан прижал башмаки к раскаленным камням, и теперь от них распространялся запах горелого пластика.
– Ухан, дружище, у тебя было когда-нибудь такое чувство, будто у тебя горят подошвы?
– Черт! – Ухан торопливо подтянул ноги и рассмеялся. – Похоже, пора отправляться спать, пока я совсем не задремал.
– Хорошая мысль. Я тоже думал как раз об этом. Вы как, парни? – Я посмотрел на техников. – Продолжаете веселиться или как?
– Или как. – Пигус улыбнулся. – У нас самое интересное только начинается.
– По-моему, самое интересное у нас сейчас
– Это само собой, – согласился Гренд. – Но ведь основная работа начнется не раньше утра, верно? Вот тогда и повеселимся. А сейчас у нас свой праздник. Да вы не обращайте внимания, занимайтесь своими делами.
Ничего не оставалось, как пожать плечами и отправиться восвояси.
Мы спустились с холма по утоптанной тропинке и направились к РВЦ – ремонтно-восстановительному цеху, вырубленному внутри горной толщи по соседству с Чертогом Хрусталитов. По прямой до РВЦ всего сто шагов – рукой подать. Но тропинка так отчаянно петляет среди устилающих ложбину древних каменных нагромождений, поросших мохнатым низкорослым лесом, что путь оборачивается во все триста, а то и четыреста метров. К тому же приходится внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться и не загреметь костями по этим самым камням, скрытым травой и мхом. Лоцман хотя и корректирует зрение в сгущающихся сумерках – но вечер есть вечер, восприятие затрудняется, да и устал я что-то сегодня, хотя вроде бы ничего особенного не делал. Ну, приземлились, сгрузили «мехов», привезли, загнали в Чертог, запустив процесс восстановления, а потом сидели на Сигнальной сопке и отмечали приобретение. Жарили шашлык и пили красное вино. Только что-то невесело мне было. Тревожно…
Ухан двигался впереди, я ориентировался по его широкой спине и белобрысому затылку, маячившим среди зарослей лапников – невысоких, по плечи, но развесистых кустов с мясистыми желто-зелеными листьями. А когда пропадало из виду и то и другое – по слегка подсвеченной изнутри сфере «Опекуна», который плавал в метре над головой Ухана и услужливо показывал дорогу хозяину. Я бы тоже не отказался от такой штуковины, но подарок, увы, был сделан не мне.
– У меня в виртуалке запрос от родителей, – со вздохом сообщил Ухан, поднимаясь на очередной холм. – Свеженький.
– Не надо, не отвечай, – тоже скрепя сердце, посоветовал я. – Я еще в космопорте скачал с ящика ворох сообщений, но это не означает, что все вдруг прознали о нашем прибытии.
– Сам знаю.
За тот короткий период, пока мы находились в космопорте и, соответственно, в рабочей зоне ретрансляторов «Циклопа», раскиданных по всем жилым зонам Туманной Долины, почты на лоцман и вправду поступило немало – от друзей, знакомых, вон только от родителей и то записок десять. Беспокоятся. Но с их беспокойством Деду придется разбираться самому, нам он ответить не позволил, игра в тайную операцию по закупке ИБРов еще, видите ли, не закончилась. Кстати, Чертог самим своим существованием облегчал задачу по поддержанию секретности своего местонахождения, так как создавал вокруг себя мертвую зону, природа которой до сих пор неизвестна. Можно общаться или внутри зоны, или за ее пределами, третьего не дано – ни радиосвязь, ни оптоволоконка, ничего не помогает – сигнал рвется, глохнет, исчезает. Сигнальная сопка потому так и названа, что находится за границей мертвой зоны – мы называем ее икс-барьером, и с нее можно уже трепаться без помех. Чем оставшиеся техники сейчас и пользовались.
Я немного помолчал, пока мы с Уханом перебирались по подвесному мостику через глубокий овраг с отвесными каменистыми стенами. На дне оврага среди обточенных водой валунов и гальки весело журчал неглубокий горный ручей. На той стороне я не удержался и спросил:
– Думаешь, Марана все-таки засветится?
– Надеюсь, что нет. Иначе Дед не только ей голову снимет, но и тебе, как ответственному. Но ее разве остановишь, если что в голову втемяшилось?
Дело в том, что, не пробыв здесь и часа после доставки «мехов», Марана удрала в город – вопреки рекомендациям Хокинава сидеть в ущелье и не высовывать носа. Заявила, что не намерена больше терпеть походных условий, что она соскучилась по своим друзьям и родственникам и что Дед ей не указ. Но обещала, что сделает все по-тихому и, кроме предков, ее никто не увидит. Хотелось верить, что так и будет. Эту сорвиголову и впрямь удержать невозможно. Не силой же. У нас так не принято.