Боевыми кабанами не рождаются
Шрифт:
– Я хотела бы лучше понимать мотивы ваших действий в Ордулине, Теривель, - ответила высокая правительница Агларонда, стоявшая пугающе близко.
– И, должна признаться, я пытаюсь выиграть пари, которое заключается в том, что я смогу вести себя с вами вежливо, если вы не будете нападать. Что же до вашей магии, я ничего с ней не делала. Они сделали.
Она протянула длинную тонкую руку, указывая куда-то над головой Теривеля. Предводитель красных магов неохотно снова повернулся к ней спиной и обнаружил, что смотрит не во мрак над входной дверью, а на галерею менестрелей,
– Сринши, - указав на древнюю эльфийку, представила её потрясённым тэянцам Симбул, - несколько сторожей-норнов этого дома, и леди Даланс Шарет из сембийской церкви Мистры.
Теривель обнаружил, что в его голосе нет ноток недоверия, и из этого родилась нить ярости.
– Сринши? Из давно сгинувшего Миф Драннора? Хотите, чтобы я поверил в ваши выдумки?
Сринши улыбнулась ему сверху.
– Верь во что хочешь, Эмрил Теривель, сын Носкара. Вера — это сила волшебников. Смотри сам; твой нож не смог одержать победу, твои резервы остались спящими, и все три твоих личных защитных заклинания исчезли. Повторяю: верь во что хочешь.
Когда Теривель беспомощно уставился на неё, пытаясь сглотнуть пересохшим ртом и ещё более сухим горлом, Халавандер снова беззвучно потерял сознание.
***
Восходящая луна коснулась первыми прохладными пальцами садов дома Халлоумер. Она коснулась Мирта из Глубоководья, который фыркал от смеха, услышав слова вепря. Эльминстер тоже посмеивался, но по другой причине.
– Ха! Что за безумие!
– наконец сказал Мирт, покачивая головой.
– Ну ладно. Что мы будем делать с этими двумя дураками?
Эльминстер коснулся руки Аластриэль. Потом он сжал бицепс Мирта достаточно крепко, чтобы успокоить развеселившегося купца, и спросил вепря:
– Ты ли это, Бролант?
Какое-то мгновение зверь таращился на него во мраке... а затем шевельнулся и заговорил.
– Да, - коротко ответил кабан.
– Ты знаешь..?
– Я слышал. Самаэрра, ученица Ларлоха, наложила на тебя проклятие на волшебной ярмарке, после того, как ты... ну, скажем, познакомился с ней поближе.
– Да-да, - проворчал кабан.
– Можешь не напоминать!
– Если я правильно помню, поцелуй был последним условием, чтобы развеять проклятье. Оно предупреждает тебя, когда моя... когда Симбул рядом. Значит, ты сожрал тринадцать бешеных бурундуков?
– Да, - ответил вепрь, которого, похоже, затошнило от одних воспоминаний.
– Нашёл Цеп Таммаска и вернул его купеческой гильдии Торговцев Чести в Тельфламме, исполнив пророчество?
–
– Боги, как больно было, когда я ударился о воду. Я сломал... много костей.
– Какое пророчество?
– пророкотал Мирт.
– В пасти своей вепрь принесёт утраченный Цеп Таммаска прямо в руки гильдмейстеру-рашеми, за землёй берсерков, на вершину башни, а затем — спрыгнет вниз, - тихо процитировала Аластриэль.
– Мне всегда было интересно. Башня в гавани, я полагаю?
Боевой вепрь кивнул, и она тоже кивнула, прежде чем пристально посмотреть на зверя.
– Боевое знамя Расколотых Бивней?
– Внутри, - сказал тот хнычущим мужским голосом.
– На праздничном столе. Замечательная скатерть. Выкрашенная кровью убитых врагов, которым живьём выпустили кишки, и всё такое. Орок продал скатерть, но сначала я сделал с ней то, что должен был.
– Да? И что же?
– спросил Мирт.
– Неужели нам надо проходить через это всё?
– устало спросил кабан.
– Вы собирались на меня поохотиться? А когда закончите, если я буду ещё жив и останусь в этом теле, не превратившись в поганку, камень или ещё что-нибудь, я буду навечно проклят, пока какой-нибудь голодный лесник или аристократ не проткнёт меня на охоте и не зажарит — или пока не сварюсь заживо под заклинанием какого-нибудь мага в Агларонде, пытаясь пробраться в тронный зал Симбул!
– Чтобы развеять ту часть проклятия, которая сделала его немым, - объяснил Мирту Эльминстер — ему пришлось найти орка или полуорка, который обмотает знамя вокруг головы и станцует голым на человеческом базаре — среди дня, пока вокруг кипит торговля.
Он посмотрел на Орока, потом на кабана, и широко усмехнулся.
– Ты купил ему бочонок эля, так?
– Три бочонка, - угрюмо отозвался зверь.
– Он глупее, чем кажется, но не полный простофиля.
– Похоже, эта Самаэрра хотела, чтобы ты умер вепрем, - хмыкнул Мирт.
– Она уже давно желает мне смерти, - тихо отозвался кабан.
– Почти столько же, сколько я хочу умереть сам... но Ларлох держит меня в живых — думаю, как напоминание о её гордости и о том, что не стоит разбрасываться проклятьями. Скорее всего, сейчас он наблюдает за нами.
– Ого, - произнёс Эльминстер.
– Это лишний раз убеждает меня в моём решении.
Кабан подозрительно взглянул на него.
– Каком решении?
Старый Маг хмыкнул, широко раскинул руки и провозгласил:
– Бролант из Тэя, сегодня ночью ты поцелуешь королеву Агларонда!
***
– Это лучшее вино, что мне доводилось пить, - медленно сказал Теривель, поднимая свой кубок к свету.
– Я... хотелось бы мне верить, что это не последняя ночь, в которую я смогу вообще что-нибудь пить. Простите, госпожа, я не хотел быть невежливым. Я просто не могу... не могу...
– Поверить, что мы ужинаем вместе и ведём вежливую беседу?