Бог Гнева
Шрифт:
Джереми: Они заслуживали большего.
Сесилия: Ты также навредил команде КУ по американскому футболу из-за меня?
Джереми: Возможно.
Я мечусь по комнате, чувствуя себя разгоряченной до глубины души, и не в хорошем смысле.
Он даже не собирается отрицать это или придумывать оправдания.
Сесилия: Ты не можешь просто избивать людей, потому что они говорили со мной, Джереми. Так не делается.
Джереми:
Сесилия: Ты имеешь в виду позволить тебе избивать и в конце концов убивать людей? Я никогда не соглашусь на это.
Джереми: Ты научишься. Разве ты не просила больше меня? Это я, Сесилия. Я не чувствую ни малейших угрызений совести к этим ублюдкам. Если что, я буду делать это снова и снова, пока смерть не превратится из ужаса в роскошь. Я буду пытать их до тех пор, пока они не смогут узнать в зеркале свое собственное изображение, и я буду делать это часто, многократно и с постепенной жестокостью, пока от них ничего не останется.
Слова начинают расплываться из-за жжения в глазах. Мощная эмоция пробирается сквозь меня и лишает меня дыхания.
Это страх, осознаю я.
Я боюсь этой части Джереми. Бесчеловечной, безжалостной стороны, которая не моргнет глазом, прежде чем убить человека. Хотя это не должно удивлять, учитывая его прошлое, но это первый раз, когда я загнала его в рамки.
В которых я, вероятно, буду постоянно страдать от подобных инцидентов. Пока я с ним, он будет находить причины причинять боль другим.
Мне нужно покинуть это место.
Переодевшись в рекордное время, я хватаю телефон и выбегаю через парадную дверь, но останавливаюсь на пороге.
Илья стоит там, скрестив руки перед собой. Он одет в повседневную одежду и джинсовую куртку, под которой, как мне кажется, вчера вечером был спрятан пистолет.
Его лицо немного угловатое, но красивое, но его пустое выражение никогда не меняется. Мне кажется, я не видела на его лице никаких эмоций.
Похоже на Джереми большую часть времени.
Вы знаете, что говорят о птицах одного полета.
— Привет, — осторожно говорю я.
Он кивает в знак приветствия.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
Я знаю, что Илья — тень Джереми, в некотором смысле, но я никогда не видела его в коттедже раньше.
— Босс сказал не заходить в дом, если ты в нем.
Мои глаза расширяются.
— Только не говори мне, что ты оставался здесь всю ночь?
— Я должен был убедиться, что ты в безопасности.
— Боже мой, но здесь холодно.
— Все в порядке. Я русский.
—
Не то чтобы я ела. При напоминании об этом мой желудок урчит, а Илья прекрасно справляется со своей ролью покер-фейса.
Я широко открываю дверь.
— Заходи. Я приготовила суп, который мы можем съесть.
Он качает головой.
— Ты иди поешь.
— Если ты не пойдешь со мной, то и я не пойду.
Он снова качает головой.
— Если ты не пойдешь, я скажу Джереми, что ты заходил в дом.
— Я не заходил.
— Попробуй убедить его в этом после того, как он изобьет тебя, как избил парней с той ночи, — я сужаю глаза, а он отводит взгляд, прежде чем, наконец, сделать шаг навстречу.
После того, как я разогрела суп, мы садимся за стол. Это навевает воспоминания о Джереми и его сумасшедшей русской рулетке.
У меня мурашки бегут по коже, когда я вспоминаю, как этот сумасшедший ублюдок чуть не убил нас обоих.
Я должна была понять, что у него нет границ после того, как это случилось.
Илья ест молча, определенно не желая предлагать какие-либо соображения о своем властном боссе.
— Итак, — я прочищаю горло. — Почему вы избили тех парней из клуба?
— Спроси у босса, — говорит он в пустоту.
Я поджимаю губы, но заставляю себя сохранять спокойствие.
— Его здесь нет, поэтому я и спрашиваю тебя.
— Я не могу тебе этого сказать.
— Хорошо, но ты можешь сказать мне, почему вы избили их, пока они не оказались в критическом состоянии?
Он поднимает плечо.
— Потому что они это заслужили.
Конечно, он так и думал.
— Где третий парень? Почему вы его забрали? Он даже не подходил ко мне.
— Мы этого не делали.
— Но он исчез.
— Это не наша заслуга. Мы оставили их троих вместе.
Я нахмурилась. Если это были не они, тогда кто...
Илай.
Конечно.
Не уверена, как Ава отнесется к этому факту.
Я двигаю ложкой в своей миске и поднимаю голову, только когда чувствую на себе взгляд.
Илья. Он смотрит на меня взглядом серийного убийцы.
— Что?
— Я знаю, что ты не такая, как Босс, и понятия не имеешь, насколько опасна и сложна его жизнь. Так что если ты не собираешься приложить усилия, чтобы понять это, я предлагаю тебе исчезнуть.
Хорошо. Это было прямо и смело.
Мне кажется, Илья меня недолюбливает.
Но это было сказано не со злым умыслом. Он действительно считает, что я не подхожу Джереми. Я согласна.