Бог-Император, к доске! Том 5
Шрифт:
Я вспомнил о Даре Дейчи влезать в мозги других людей. Похоже, здесь снова не обошлось без вмешательства. Уж очень легко Акира поддалась на его весьма очевидную провокацию. Ублюдок просто развлекается, подбрасывая дрова в огонь. Похоже, ему просто интересно посмотреть, чтобы итоге произойдет. Судьба кузины его, походу, не особо беспокоила. Поранится или даже умрет — плевать.
Не выдержав публичного унижения, Акира принялась стрелять во все стороны сгустками духовной силы. С треском заряды вспарывали воздух, оставляя за собой дымящийся след. Заряды вылетали из рук Акиры, ее глаз и рта, а также из… кхм… сосков.
Никто их, разумеется, не стремился поймать ртом. Ну, кроме Геннадия, который прыгнул рыбкой в сторону ближайшей струи, но был отброшен взрывным импульсом. Ученики разбегались в стороны, пытаясь увернуться от смертельных разрядов.
Как-то уж очень много у Акиры энергии, это странно. Аномально много. Может быть я ошибся в первоначальной оценке? Может быть суть ее Дара не в растущих сиськах, а в увеличении духовной энергии из-за злости? А растущие груди — просто побочный эффект.
Да, похоже, всё-таки суть Дара Акиры чуть в другом. Чем сильнее она злится, тем сильнее её переполняет духовная энергия! Так что её груди на самом деле не растут, они… раздуваются! От переполняющей их духовной энергии! Тело Акиры не способно вместить такое количество силы! И поэтому духовная энергия нашла такой вот причудливый способ расширить свой «сосуд».
Вот почему она раздувается — её не воздух переполняет, а духовная энергия! Главное, чтобы это в итоге как-то прекратилось… а то ведь ещё и попа начнет расти и все остальное! В итоге превратится Акира в скопище шариков, пробьет потолок и улетит в космос…
Пока я думал, как решить вопрос с Акирой, Лена отлипла от стены и с разбегу в прыжке заехала Эйке кулаком по динозаврьей морде. Чупазавр в ответ схватила её зубами поперек туловища и как следует встряхнула, словно моську. К счастью, зубы не пробили духовный покров, и обошлось без худшего варианта. Лена злобно верещала и колотила Эйку кулаками по верхней челюсти, требуя немедленно отпустить.
Чупазавру это надоело, и она резко мотнула головой, отправив Лену в свободный полет. Та со свистом и громким визгом расчертила воздух над столовкой. На её пути выросли гигантские сиськи Акиры. С громким чпокающим звуком Лена влетела головой между них, да так и застряла между полушарий по пояс. Снаружи остались только её попка и ноги. Лена так активно дрыгала ногами, пытаясь освободиться, что её юбка задралась, продемонстрировав белоснежные и очень милые кружевные трусики.
Эйка, жаждавшая продолжения банкета, оставила Юлю в покое и, наклонив лобастую голову, побежала следом за Леной. Её колонообразные ноги ритмично впечатывались в пол, заставляя всё вокруг подпрыгивать при каждом шаге. Дерущиеся ученики едва успевали отпрыгивать из-под могучей поступи чупазавра.
Неизвестно, что бы произошло дальше, если бы двери в столовку, наконец, не распахнулись, и в помещение ворвались преподаватели и охрана во главе с леди Найткэт.
— А ну немедленно прекратить драку! — потребовала она, уперев руки в боки. Её роскошные груди милфы угрожающе подпрыгнули, подчеркивая всю серьезность слов своей хозяйки, — Или родителей в школу вызовем!
Ученики
— На второй год всех оставим! — леди Найткэт применила угрозу посерьезнее.
Благородные детишки продолжали драку как ни в чем не бывало. Эйка уже почти вплотную подбежала к сиськам Акиры, на ходу распахивая огромную пасть с острыми зубами.
— Начнем нормально следить за безопасностью и не доводить ситуацию до крайностей! — скрипя зубами, с трудом выдавила из себя Найткэт.
В этот раз угрозы возымела действие. Школьники прекратили лупцевать друг друга и застыли, словно кто-то вдруг остановил время. Застыла даже Эйка — она уже добежала до сисек Акиры (те от испуга тоже перестали расти). В глазах у многих отразился испуг. Как это так, нормально за безопасностью следить? То есть больше нельзя будет набить вон тому гаду морду? Какой ужас…
Леди Найткэт расслабленно выдохнула. Из-за её спины выбежали медики во главе с Анастасией Андреевной и поспешили помочь раненным.
Эйка скосила глаза на большой розовый сосок прямо прямо перед своей пастью. Некоторое время она задумчиво смотрела на него, после чего в полной тиши и легонько прихватила его пастью…
Кусь!
Раздался громкий хлопок, словно лопнул большой воздушный шарик. Акира куда-то исчезла… Лена и все, кто лежал на сиськах, посыпались на пол.
У меня над головой послышался свист. Подняв голову, я увидел летящее на меня тело. Подняв руки я поймал… Акиру!
Она с выражением глубокого шока смотрела на меня, хлопая ресницами на идеально симметричном лице. Её милые сисечки приняли свой обычный околонулевой размер. Удивительно, но они были полностью в порядке! Идеально целая и гладкая кожа. Ни растяжек тебе, ни травм… Удивительно. Только на одном соске видны небольшие следы, похожие на следы маленьких зубов тиранозавра.
Видимо, Эйка повредила духовную оболочку в этом месте, и вся духовная сила, накопленная злостью, резко вышла наружу.
— Поздравляю тебя, Акира, — с дружелюбной улыбкой произнес я.
— С… с чем? — слабо произнесла она, растерянно глядя на меня.
— У тебя Редкий Дар, — сказал я ей, — Только при нем возможна такая дичь. Был бы простой, сиську пришлось бы идти зашивать к Анастасии Андреевне.
К нам подошли Эйка и Геннадий. Красноволоска лизнула меня огромным красным языком, взлохматив мне волосы. И слегка обслюнявив.
Леди Найткэт бросила на нас недовольный взгляд.
— Почему, когда что-то происходит, вы трое всегда оказываетесь рядом? — спросила она.
Я, Геннадий и Эйка в обличии тиранозавра синхронно пожали плечами.
В ходе драки в столовке я не получил ни царпины, а потому тихонько улизнул, не дожидаясь выговоров в свой адрес. Сперва я хотел вернуться в свою квартиру, чтобы отдохнуть. Однако все же решил готовиться к следующему уроку. Нужно было запомнить много информации, следовало прочитать как можно больше.
Теперь, когда нас оставили в покое, я молча двигался по коридорам Притяжения. Портреты великих деятелей прошлого следили за каждым моим движением. Мои шаги отдавались эхом, когда я шел по опустевшим коридорам. Сквозь стекла окон пробивался слабый солнечный свет, отбрасывая теплое сияние на мою кожу.