Бог Разрушения

Кент Рина

Я стою перед ней, прижимая к груди награду за искусство.

— Я… ничего не сделала.

— Ты дала ему равновесие, которое он искал всю свою жизнь, и этого достаточно. Ты дала ему то, что не смогли дать мы.

— Это неправда. Он знает, что вы старались изо всех сил. Это все, что имеет значения.

Она улыбается, ее выражение лица мягкое и напоминающее. Теперь я понимаю, почему Лэн очень заботится о своих маме и папе и не хотел беспокоить их из-за своей травмы. Они позволили ему быть самим собой, когда он больше всего в этом нуждался. Они делали это

в надежде, что когда-нибудь он вернется на правильный путь, и я думаю, что он понимает, как им было тяжело. Более того, он знает, сколько неприятностей он доставил им за эти годы.

— Еще он показывал мне свои последние работы и говорил, что нашел свою музу, — говорит она. — Я полагаю, что это ты.

— Наверное. Я хотела спросить у вас, поскольку вы сами художница. Могу ли я еще чем-то помочь ему?

— Не совсем. Просто будь самой собой. Он наконец-то нашел свой особый стиль, и это вызывает эйфорию.

— А раньше у него его не было?

— Нет. Я не отрицаю, что Лэн родился гением. У него совершенная техника и уникальное воображение. Я всегда говорила ему, что в подростковом возрасте он превзошел меня, но он часто показывал мне свои работы, и я была счастлива, что он все еще ищет моего одобрения. Но с тех пор, как он стал профессионалом, я видела его творческое и техническое превосходство, но души не было. В последнее время ситуация в корне изменилась. Теперь я уверена, что он взлетит в небо благодаря своему таланту. С твоей помощью, конечно же.

— На самом деле я ничего не делаю. Просто сижу рядом, — и иногда отсасываю ему, просто чтобы поиздеваться.

— Не стоит недооценивать роль музы. Некоторые говорят, что она неотделима от нашей души.

Почему мне нравится мысль о том, чтобы стать частью души Лэна? Наверное, потому, что я такая же собственница, как и он, и хочу запечатлеть себя в его душе так же глубоко, как он в моей.

Астрид встает.

— Пойдем, поужинаем. Может быть, позже я смогу откопать его детские альбомы.

Я ухмыляюсь.

— С удовольствием.

Когда мы спускаемся вниз, нас встречают два новых человека, или, скорее, одно новое лицо.

Первого я узнаю, как Илая. Я встречала его мимолетно в особняке Элиты, и Лэндон всегда старался разлучить меня с ним. По какой-то причине это заставляло Илая более настойчиво общаться со мной, что, в свою очередь, провоцировало ядовитые и чрезмерные собственнические черты Лэна.

Сопровождающий его мужчина – Эйден, более взрослая копия Илая. Высокий, внушительный и пугающий даже без особых усилий.

Однако я не вижу его в таком свете. По словам Лэна, дядя Эйден всегда был его главным поклонником, потворствовал его анархическому уму и лучше всех понимал его антисоциальное поведение.

Его отец теперь тоже понимает, но ему потребовалось некоторое время, чтобы смириться с тем, что Лэн есть и всегда будет другим – в основном потому, что раньше он относился к своим братьям и сестрам антисоциальным образом.

— И что ты здесь делаешь? — Лэн бросил взгляд на Илая.

— Что за холодный прием, дорогой кузен? Я был ужасно ранен в свое

несуществующее сердце, когда ты пригласил отца на ужин и не подумал пригласить меня, — Илай обхватывает отца за плечи. — Мы пришли как комплект.

— Он силой заставил тебя взять его с собой, дядя?

— В значительной степени, — говорит Эйден с хладнокровием. — Он сказал, я цитирую: «Конечно, мое присутствие приветствуется. Кому не понравится мое благочестивое общество и стимулиривание красноречия собеседника?».

— Мне, например, — Лэн ухмыляется. — Я могу подумать о ком-то еще, кто тоже не будет рад. Может быть, мне стоит написать этому кому-нибудь, чтобы он оценил твое стимулирование красноречия.

— Папа… — говорит Илай без всякого юмора. — Помнишь, я говорил, что хочу, чтобы Лэн ушел?

— Да, постоянно.

— Я все еще хочу, чтобы он ушел.

— Жаль, что я здесь, чтобы остаться, — Лэн скорчил гримасу. — И перестань просить отца о помощи, как маленькая сучка. Сколько тебе лет? Шесть?

— Ты играешь с огнем, мудак.

— Горю, дорогой кузен. Горю.

— Мальчики, — говорит Леви, ущипнув себя за переносицу. — Когда же вы вырастете из этого бессмысленного соперничества?

— Пусть будет так, — Эйден улыбается. — Это забавно.

Выражение лица Лэна меняется с игривого на жгучее, когда он замечает меня с матерью.

Он подходит, чтобы проводить меня, его рука ложится на мою спину, когда он ведет меня в центр гостиной.

Илай одаривает меня своей очаровательной улыбкой.

— Мы снова встретились, Мия.

— Привет.

— Не пора ли тебе решить, что вот этот вот человек не стоит твоего времени?

— Не обращай внимания на эту пустую трату места, — Лэн даже не обращает на него внимания. — Дядя, познакомься с Мией. Будущей королевой моего королевства.

Мои щеки пылают, и я надеюсь, что это не так очевидно, как мне кажется. Что это за ярлыки сегодня?

Я протягиваю руку.

— Приятно познакомиться, мистер Кинг.

— Пожалуйста. Зови меня Эйден, — он отвечает крепким, но коротким пожатием. — Должен сказать, что ты очень смелая девушка, раз терпишь такого человека, как Лэн.

— Я говорю это уже несколько месяцев, — соглашается Илай.

— Эй, — Лэн кажется обиженным. — Ты должен быть на моей стороне, дядя.

— Нужно иметь мужество, чтобы терпеть тебя, поэтому, конечно, я должен отдать ей должное, — он наклоняется. — Позвони мне, если у тебя возникнут проблемы с ним.

— И мне тоже, — говорит Леви.

— Папа! — Лэн смеется.

— Оставьте моего мальчика в покое, — Астрид обнимает его за талию, а он ухмыляется, а потом делает вид, что ранен.

— Видишь, мама? Никто не понимает моей ценности.

— Я добавлю свой номер на горячую линию Лэндона, — говорит Илай, почти слишком взволнованно.

— Не может быть больше народу, чем на горячей линии Илая, — отвечает Лэн. — Я знаю, потому что уже много лет занимаюсь ликвидацией последствий.

Илай бросает на него взгляд, а Лэн просто вздергивает брови.