Бог Света (Князь Света) (др. перевод)
Шрифт:
— Я приму твой меч, Лорд Яма.
— И я подниму его против любого из небесной шайки, за исключением лишь самого Брамы, против которого я не встану.
— Договорились.
— Тогда позволь мне быть твоим возничим.
— Я бы не против, но у меня нет боевой колесницы.
— Я привез специальную колесницу. Я долгое время работал над ней, и она еще не вполне закончена, но и такой будет достаточно. Я должен собрать ее в эту ночь, потому что сражение начнется завтра утром на заре.
— Так я и думал. Ракша предупредил меня о приближении
— Да, я видел их, когда пролетал над ними. Главная атака будет с северо-востока, через равнину. Боги присоединятся позднее. Но, без сомнения, войска идут со всех сторон, включая и реку.
— Мы контролируем реку. Далисса из Жара ждет на дне. Когда придет время, она поднимет волны, заставит их кипеть и захлестывать скамьи галер.
— Я думал, что Жар весь вымер.
— Да, кроме Далиссы. Она последняя.
— Как я понял, Ракшасы будут сражаться вместе с нами?
— Да, и другие…
— Кто другие?
— Я принял помощь… безмозглых тел, их боевой отряд… от Бога Ниррити.
Яма прищурился и раздул ноздри.
— Это плохо, Сиддхарта. Рано или поздно его нужно будет уничтожить, и нехорошо быть в долгу у такого типа.
— Я знаю, Яма, но я в отчаянном положении. Они прибывают ночью…
— Если мы победим, Сиддхарта, опрокинем Небесный Город, сломаем древнюю религию, освободим людей для технического прогресса, то оппозиция все равно будет. Ниррити, который все эти столетия ждал смерти богов, будет атакован и побит сам. Будет ли так, или все начнется сначала — во всяком случае, Боги Города несколько более тактичны в своих некрасивых действиях.
— Я думаю, мы должны принять помощь независимо от того, просили мы о ней или нет.
— Да, но приглашая его или принимая его предложение, ты в любом случае будешь обязан ему.
— Ну, когда дело дойдет до расплаты, тогда и посмотрим.
— Это политично, согласен. Но мне это не нравится.
Сэм налил сладкого темного Кинсетского вина.
— Я думаю, Кубера захочет позднее с тобой повидаться, — сказал он, предлагая Яме стаканчик.
— Что он делает? — спросил Яма, выпивая вино одним глотком.
— Тренирует войска и ведет класс по двигателям внутреннего сгорания для местных ученых, — сказал Сэм. — Даже если мы проиграем, что-то останется и будет совершенствоваться.
— Если это принесет какую-то пользу, то им нужно знать не только описание машины…
— Он в эти дни говорил до хрипоты, и писцы все записывали за ним — геологию, рудное дело, металлургию, химию нефти…
— Будь у нас больше времени, я бы помог. А сейчас, если хоть десять процентов сохранится, и то будет достаточно. Не завтра-послезавтра, но…
Сэм допил свое вино и снова наполнил стаканчики.
— За завтрашний день, возничий!
— За кровь, Связующий, за кровь и убийство!
— Часть крови может быть и нашей собственной, бог смерти. Но все равно, мы возьмем с собой достаточное количество врагов…
— Я не могу умереть, Сиддхарта, иначе как по собственному желанию.
— Как это может
— Позволь Смерти иметь свои маленькие секреты, Связующий. А то я могу отказаться выполнить свою долю работы в этой битве.
— Как угодно, Лорд.
— За твое здоровье и долгую жизнь!
— За твои.
День сражения заалел зарей, как только что ущипнутое бедро девушки. С реки потянулся легкий туман. Мост Богов сиял золотом на востоке, тянулся обратно, темнел в уходящей ночи, разделял небо как бы горящим экватором.
Воины Кинсета ждали за городом, на равнине у Ведры. Пять тысяч человек с мечами, луками, пиками и пращами ждали сражения. В первых рядах стояла тысяча зомби под предводительством живых сержантов Черного, которые направляли все их движение барабанным боем и полотнищами черного шелка, вьющимися по ветру, как дымные змеи, над шлемами зомби.
Пятьсот копьеносцев держались в тылу. Серебряные циклоны — Ракшасы — висели в воздухе. Время от времени вдали слышался рев зверей джунглей. Пять элементалей сверкали на остриях пик и на столбе для флага.
В небе не было ни облачка. Трава на равнине была еще влажной и блестящей. Воздух был холодный, земля еще достаточно мягкая, чтобы видны были отпечатки ног. Серый, зеленый и желтый цвета под небом били в глаза. Ведра кружилась в берегах, собирая листья деревьев. Говорят, что каждый день повторяет историю мира: выходит из темноты и холода в начинающееся тепло и смутный свет, сознательно щурит глаза в середине утра, пробуждает мысли скачком нелогичной и несвязной эмоции, спешит к полуденному теплу, медленно, болезненно склоняется в пыль, к таинственному полусвету, к концу энтропии, которая есть ночь.
Начался день.
Далеко в конце поля стала заметна темная линия. Звук трубы прорезал воздух, и эта линия двинулась вперед.
Сэм стоял в своей боевой колеснице во главе строя, в сверкающей броне и с длинным серым копьем смерти. Он услышал слова Смерти, которая носила красное и была его возничим.
— Их первая волна кавалерии на слизардах.
Сэм искоса взглянул на далекую линию.
— Это она, — сказал возничий.
— Прекрасно.
Он сделал жест копьем, и Ракшасы двинулись вперед, как приливная волна белого света. Двинулись и зомби.
Когда белая волна и темная линия сошлись, послышалась сумятица голосов, шипение и грохот оружия.
Темная линия остановилась, над ней дымились громадные сгустки пыли.
Затем пришли звуки поднимающихся джунглей, когда собранные хищные звери были выпущены на фланг врагов.
Зомби шли медленно, в такт барабанному бою, а огненные элементали летали перед ними, и там, где они пролетали, трава засыхала.
Сэм кивнул Смерти, и колесница медленно двинулась вперед на воздушных подушках. За ней двигалась армия Кинсета. Лорд Кубера спал в наркотическом сне, подобном смерти, в тайном подвале под городом. Леди Ратри ехала на черной кобыле позади строя копьеносцев.