Бог теней в Омской Академии

Тайецкий Тимофей

Глава 23

София взглянула на меня, и ее взгляд стал задумчивым. Этот разговор был настолько важным, что она решила уделить ему больше времени, чем обычно. Ее молчание затянулось, создавая небольшую напряженность в воздухе.

Под ее пристальным взглядом я ощущал легкую тревожность. Я знал, что она анализирует меня, оценивает мои способности и потенциал. Быть внимательно изученным Софией, таким умным и опытным воином, означало, что она узнала практически все о моих боевых действиях.

Мои навыки, текущий уровень владения оружием, а также мои

перспективы — все это было на весу. Было ли у меня достаточно сильных оснований, чтобы она решила вложить свое время и усилия в мое обучение?

София наконец подняла глаза и взяла осколок души в руки, показывая свое одобрение. Ее кивок был как подарок, усиливая мои чувства удовлетворения. Я сумел завоевать ее доверие и подтвердить свою ценность. Сделка, которую я заключил с ней, оказалась взаимовыгодной.

Я получил много, но и утратил что-то, что было не так уж и ценно. Важнее всего, я смог создать благоприятное впечатление о себе перед Софией и Ксенией. В моменты испытаний, я всегда показывал себя с лучшей стороны.

— Итак, когда мы начинаем? — спросил я, ожидая дальнейших указаний.

София лишь пожала плечами, словно готовясь сразу начать.

— Прямо сейчас.

Мое лицо выразило некоторое удивление. Начинать тренировку в темноте? Похоже, что она собиралась испытать наше настойчивость и готовность к трудностям. Для меня это не представляло особой проблемы, но мне пришло в голову, что для Софии, которая опирается на свои чувства, это могло быть более сложным.

— Начнем с нескольких упражнений по контролю над магической энергией и речью, — объявила она, внимательно следя за нашими реакциями.

Серьезно наклонив голову, она продолжила:

— Ксения, ты тоже прислушайся, это важно.

Я и Ксения повернулись к Софии, внимательно воспринимая каждое ее слово. Несмотря на то, что по возрасту мы были близки, обоим было ясно, что София обладает глубокими знаниями и невероятным опытом в боевых искусствах.

София задумалась на мгновение и затем сказала:

— Боевое мастерство состоит из двух частей: физической и умственной. Физическую часть непросто тренировать, но это довольно просто объяснить. В бою все происходит очень быстро, и невозможно думать о каждом действии в данный момент. Поэтому ваша техника должна быть такой сильной, чтобы она стала почти инстинктом, вплетенным в ваши мышцы и кости.

Она сделала паузу.

— Вы сможете достичь начальных результатов, тренируясь и повторяя действия. Затем опыт закрепит вашу технику. Чем больше боевого опыта вы получите, тем глубже ваше мастерство станет частью вас. Нет другого способа. Тысячи часов тренировок не сравнятся с реальным боем. Только те, кто выжил во множестве сражений, могут действительно контролировать свое тело«.

Это имело смысл, но и не имело. С одной стороны, идея усовершенствования через практику звучала логично. Но заявление Софии заставило их задуматься: может быть, все эти величественные Наследники с их многолетними тренировками на самом деле не имели реального опыта боя и были всего лишь безопасными детьми. Ведь, несмотря на их хороших наставников, у них не было настоящего опыта в реальной схватке.

Так что, возможно, то, что она сказала, было правдой. Но в этом есть вопрос… какая жизнь была у неё, чтобы иметь такой богатый опыт боя в таком юном возрасте, всего в восемнадцать лет?

«Может быть, я должен перестать называть ее „принцессой“?»

София начала разговор:

— Освоение искусства размышления — это действительно сложное занятие. Понимаешь, как только ты достигаешь высокого уровня мастерства, настоящая битва начинается внутри твоей головы. Очень часто исход решается задолго до того, как начинает действовать твое тело. Чтобы овладеть искусством мышления, первым шагом является понимание сути сражения. Но лишь немногие действительно осознают это.

Она обратила взгляд на всех присутствующих и задала вопрос:

— Как ты думаешь, что это значит?

Я ощущал некоторое недоумение… Суть сражения? Что могло это обозначать?

Если бы это был другой момент, я, возможно, сказал бы что-то типичное, например, «честь», «смелость» или «обязанность». Но я уже понимал, что София не соответствует обычному представлению о благородной принцессе. Она не была склонна к пустым словам.

Прошло некоторое время, пока, наконец, наступил тот момент, когда Ксения почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы поделиться своими мыслями:

— Мы одержали верх.

Слова вырвались из моих губ почти одновременно:

— Мы сумели пережить.

София покачала головой.

— Не совсем так.

Ее пальцы легко скользнули по шее, и ее холодный, строгий взгляд направился прямо на нас.

— Суть битвы, на самом деле, в убийстве.

Глаза Ксении расширились от ужаса, а мое лицо непроизвольно нахмурилось. Впрочем, София сохраняла абсолютное спокойствие. Она продолжила с уверенностью:

— Весь бой сводится к этому: ты стремишься уничтожить противника, так же как и он стремится убить тебя. В итоге, остается живым только один из вас, а второй становится убийцей. Все остальное — лишь шум и суета.

Ее слова вызвали глубокое волнение в моем внутреннем мире, что-то в них задело струну в моем сердце.

— Твой стиль, твое оружие, твои мысли и намерения — все это не имеет значения. Единственное, что имеет значение — это остаться стоять последним. Поэтому все действия в бою должны быть направлены на уничтожение врага или защиту себя от его атак.

София опустила глаза, и её слова проникли в мою душу, открывая новый путь понимания.

— Когда ты осознаешь это, твои мысли становятся достаточно четкими, чтобы быть разумными.

Такие размышления стали моим проводником сквозь ночь. Лежа на твердой поверхности, мои глаза устремились во тьму, а ум окутал вихрь мыслей, вдохновленных словами Софии.

— Практика, опыт, ясность.

Три ключа, открывающих дверь в мир настоящего воина. Все эти аспекты были равноценно важны, но последний, ясность, казался наиболее сложным и загадочным.

А действительно ли все так, как она сказала? Возможно ли, что война — это действительно только беспощадные убийства? Мои внутренние ощущения наводили меня на мысль, что в этих словах кроется истина. Такая жестокая реальность разрушает все иллюзии, что когда-либо жили в моей голове.