Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)
Шрифт:
– - Неужели этим занимаются люди?
– - недоверчиво спросил он.-- И все ради денег? У вас, в Америке?
– - И продолжал зондирование, пофыркивая от удовольствия.
От него пахло мятой и новым, только что изобретенным антисептиком. Занимаясь своим делом, он то и дело принимался ораторствовать, хотя Хьюго многого не слышал.
– - Мы далеко отстали от животных.
Эту фразу Хьюго услыхал отчетливо.
– - Собака улавливает шум в таком диапазоне звуковых волн, который для человека -- абсолютное безмолвие. Она слышит шаги человека по траве на расстоянии пятидесяти ярдов и рычит, подавая знак, в темноте
Хьюго не имел абсолютно никакого желания слушать шумы в собачьем диапазоне волн или звуки шагов человека, идущего по траве. Его совершенно не интересовали всплески, производимые сардинами на таком удалении, и он не считал себя большим поклонником гениальных акустических способностей сов и летучих мышей. Все, что ему нужно,-- это слышать на футбольном стадионе команды, подаваемые Джонни Сматерсом с левой стороны на расстоянии десяти ярдов, но он терпеливо слушал. После того, что сделали врачи с его больным коленом, он им всем по-детски верил; если доктору Себастьяну при восстановлении его слуха нравится восхвалять зверей в лесах и полях, птиц в воздухе,-- он, Хьюго, готов вежливо его выслушивать и даже время от времени согласно кивать, как всегда делал, когда жена Сибилла заводила разговор о политике, мини-юбках или о своих подозрениях насчет жены Джонни Сматерса что она ведет себя нисколько не лучше прочих, когда команда отправляется на соревнования в другие города.
– - Мы позволили нашим органам чувств атрофироваться.
Хьюго скривился от боли -- доктор Себастьян, поднявшись на цыпочки, проник в его ухо тупым инструментом.
– - Мы утратили нашу животную магию. Мы занимаем только третье место по способности передавать и получать информацию, да и то лучшие из нас. Целые новые области коммуникации ожидают еще своего исследования. Когда в концертном зале исполняются последние квартеты Бетховена, тысяча слушателей должна бы сползти с кресел на пол и забиться в непреодолимом приступе экстаза. Ну, а что вместо этого мы видим? Нетерпеливо листают программки, мысленно прикидывая, успеют ли пропустить кружечку пива и успеть на последний поезд.
Хьюго кивнул; никогда не слышал ни одного квартета Бетховена, а пол в концертном зале, казалось ему, не совсем пристойное место, чтоб его облюбовал себе привлекательный, хорошо воспитанный, женатый американский парень и забился там в непреодолимом приступе экстаза. Но коли он решился и пришел к доктору -- должен претерпеть все испытания. Между прочим, принимая во внимание странные разговоры о собаках, совах и сардинах, не удивительно, что в приемной доктора Себастьяна нет нетерпеливо ожидающих своей очереди посетителей.
– - Нужно всех призвать к крестовому походу... Мистер Плейс, должен сказать вам6 что у вас совершенно необычное строение слухового аппарата -какое-то дивное сочетание косточек. Итак, нужен крестовый поход, чтобы приподнять занавес, препятствующий проникновению звуков! Чтобы убрать этот глушитель, возвратить себе наше животное наследие! Различать даже шорохи в буйном бедламе; слышать шелест раскрывающихся на утреннем солнце цветочных бутонов; улавливать угрозы, еще не высказанные, узнавать о еще не сформулированных точно обещаниях... Ого, мистер Плейс! Никогда не видел такой костной структуры в ухе...
– -
– - Не волнуйтесь, не волнуйтесь!
– - Доктор Себастьян наконец извлек из уха весь засунутый туда инструментарий.-- Мы проводим операцию завтра утром, мисс Каттави!
– - О'кей,-- отозвалась мисс Каттави, сидящая на скамье так, словно изготовилась вступить в игру, как только ее команда получит мяч.-- Сделаю все, что нужно.
– - Но...-- начал было Хьюго.
– - Я все должным образом приготовлю,-- прервал его доктор Себастьян.-Вам абсолютно не о чем беспокоиться. Вам только нужно еще прийти в клинику уха, горла, носа Любенхорна сегодня, в три часа дня.
– - Но мне хотелось бы кое-что выяснить...
– - Простите, мистер Плейс, но я ужасно занят.-- И доктор Себастьян выпорхнул из кабинета, оставляя за собой шлейф мяты и новейшего антисептика.
– - Доктор вас обработает как надо,-- посулила мисс Каттави, провожая его до двери.
– - Не сомневаюсь,-- откликнулся Хьюго,-- но...
– - Нисколько не удивлюсь,-- молвила ему на прощание мисс Каттави,-если вы вернетесь с просьбой заняться и вашим вторым ухом.
Когда Хьюго проснулся после операции, доктор Себастьян стоял у его койки, весело ему улыбаясь.
– - Вполне естественно, мистер Плейс, вы сейчас испытываете легкий дискомфорт.
Хьюго казалось, что в левой части головы засела танковая оружейная башня и производит не менее шестидесяти выстрелов в минуту. И до сих пор он не избавился от ощущения, что в ухе торчит плотно закупоренная бутылка пузырящегося сидра.
– - У вас экстраординарная костная структура, мистер Плейс.-- Доктор встал на цыпочки, чтобы удобнее было, глядя сверху вниз, прямо в лицо Хьюго, улыбаться ему..
"Сколько же времени он проводит стоя на цыпочках,-- думал Хьюго.-- В какой-то мере логичнее, если б он специализировался на таких частях человеческого организма, как коленки и лодыжки, а не уши".
– - Настолько экстраординарная,-- продолжал доктор,-- что, могу честно вам признаться, мне не хотелось даже заканчивать операцию! Чувствовал себя так, словно открываю новый континент. Какое замечательное утро вы мне подарили, мистер Плейс! Испытываю даже соблазн не брать с вас за операцию ни пенни.
Как выяснилось позже, доктору Себастьяну все же удалось преодолеть соблазн: он прислал счет на пятьсот долларов. Хьюго получил счет в тот день, когда из Орегона вернулась жена, ему было вдвойне приятно платить его. Слух в левом ухе восстановился. Теперь, если Джонни не продадут и их прежние, добрые отношения наладятся, он займет свое обычное место среднего защитника и успешно проведет весь сезон -- Хьюго был на сто процентов в этом уверен.
За ухом у него большой красный рубец, но Сибилла не замечала его целых четыре дня. Не слишком наблюдательна его Сибилла, за исключением тех случаев, когда он глазеет на наряды и прически других женщин.
Наконец, Сибилла заметила шрам, и он объяснил ей, что порезался бреясь. Чтобы так порезаться при бритье, нужно пользоваться по крайней мере большим кухонным ножом для резки хлеба, с зубцами острыми, как у пилы, но Сибилла удовлетворилась его объяснением. Хьюго, всегда до мозга костей честный, впервые солгал жене. А первая ложь обычно легко сходит с рук.