Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)

Шоу Ирвин

– - Знаете, я не очень хорошо себя чувствую,-- произнес Хьюго.-- Давайте произведем окончательный расчет.-- встал и вернулся в свое кресло.

За бортом ужасная, ненастная ночь; самолет, с трудом выжимая все что можно из двигателей, пробивался сквозь густую пелену тумана. Хьюго сидел глядя в окно и ничего там, кроме темени, не видел; чувствовал себя отвратительно: ведь он, по существу, мошенник. Можно придумывать любые оправдания, убеждать себя, что, играя в покер, действовал совершенно случайно, наобум, без всякого расчета; что впервые

с ним происходит такое,-но он-то знает, почему его так "везло",-- только потому, что все время, подталкивая его в бок, Краниус тихо подсказывал ему, сидя справа, какая у него взятка. А он в свою очередь нашептывал ему, какие карты пришли к нему. Выходит, Краниус играл на него, а он -- на Краниуса и тот стал на двадцать, а то и тридцать долларов богаче. Как ни старался он увильнуть, снять с себя вину, совесть подсказывала -- ты виновен в мошенничестве,-- и было ему очень гадко, словно вытащил эти тридцать долларов из бумажника своего товарища и защитника.

И вдруг его озарило -- в одно мгновение вспомнил все, что происходило днем. В момент, когда вышел на поле, он уже знал, какой план игры придумал полузащитник противника; что должен делать по его указанию крайний игрок; какова будет его чисто автоматическая на это реакция и как он заблокирует игрока. Тоже своеобразная форма обмана, надувательства, но что же ему с этим делать? Ладно еще отказаться от игры в покер, но как отказаться от футбола,-- ведь он им живет, футбол дает ему средства к существованию...

Хьюго застонал; родившись в глубоко религиозной семье, с высокими моральными устоями, он не курил, не пил и верил в существование ада кромешного.

Когда самолет приземлился, Хьюго не пошел сразу домой. Сибилла уехала в Чикаго, на свадьбу к одной из своих сестер, и ему совсем не улыбалось слоняться, неуверенно загребая ногами, по пустому дому. Краниус -- 00ему достался главный выигрыш -- пригласил его и еще ребят выпить, и, хотя Хьюго не пил, он решил составить товарищам компанию.

В баре, куда привел их Краниус, полно народу и очень шумном, сидели за стойкой несколько мужчин с девушками. Пробираясь за спиной Краниуса в заднюю комнату, Хьюго услыхал за собой женский голос, бросивший такую фразу:

– - Хо-хо! Вон тот здоровяк, с невинным видом,-- как раз для меня!

Хьюго оглянулся: блондинка у стойки смотрела в упор на него, со сладкой улыбкой на полных губах. Не обращать внимания на то, что она задумала, так ее вполне можно принять за чью-то несовершеннолетнюю дочку.

– - Сегодня ночью я тебя кое-чему научу, бэби.

Услыхав это, Хьюго от неожиданности остановился и молча уставился на девушку, будто примерз к месту. Он ясно видел -- губы ее не двигаются -- ни малейшей дрожи на них... Резко повернувшись, он поспешил за друзьями в заднюю комнату. Официант спросил, что он будет пить, и он неожиданно ответил:

– - Бурбон.

– - Ничего-о-о себе!
– - протянул Краниус, немало удивившись.-- Что это с тобой,

парень, а? Тебя, должно быть, сегодня в самом деле крепко тряхнули!

Никто никогда не видел, чтобы Хьюго пил что-нибудь крепче имбирного пива, тем более виски.

Хьюго опорожнил стаканчик одним залпом. Вкус бурбона ему не понравился, но он должен благотворно действовать на нервы, успокаивать их. Блондинка вошла в комнату и, наклонившись над столом недалеко от них, разговаривала с каким-то знакомым. Вспомнив, о чем она думала, когда он проходил мимо, он заказал себе еще один бурбон. Она посмотрела, словно невзначай, на столик, занятый футболистами. Свитер так соблазнительно облегал ее груди, что болезненный комок у Хьюго подкатил к горлу.

"Ну чего же ты ждешь, сладенький?" -- услыхал он ее мысли.

Она спокойно, молча его оглядывала.

"За ночь любви помолодеешь!"

Второй стаканчик он опрокинул еще резвее первого и удивился: Боже, да так и пьяницей недолго стать! На сей раз, судя по всему, бурбон не оказывал абсолютно никакого воздействия на нервы.

– - Ну, пора домой!
– - Хьюго встал из-за стола, не узнавая собственного голоса.-- Что-то я не очень хорошо себя чувствую...

– - Иди-иди!
– - напутствовал его Краниус.-- Да хорошенько выспись!

– - Да, иду.

Знал бы Краниус знал, что он украл из его кошелька тридцать долларов,-не был бы таким заботливым. Хьюго быстрым шагом прошел мимо стойки, предпринимая героические усилия, чтобы не посмотреть в сторону блондинки.

На улице дождь, нигде не видно такси... Он решил уже добираться до дому пешком, как вдруг услыхал, за спиной кто -- то открыл двери бара. Как ни старался -- не повернуться: возле бара стоит эта девушка, одна, в пальто... Тоже выискивает на улице такси: вот смотрит на него.

– - Ну, пошевеливайся, малыш! Удивительно грубый голос для такой молодой девушки.

Хьюго почувствовал, как вспыхнул,-- и в это мгновение подъехало такси; оба направились к нему.

– - Можно вас подвезти?
– - Хьюго не верил самому себе.

– - Очень любезно с вашей стороны,-- томно отозвалась она.

Через несколько часов, по дороге домой на рассвете, Хьюго, рассеянно шагая, впервые в жизни пожалел, что он не католик. Тогда он сейчас направил бы стопы прямо к священнику -- исповедаться, покаяться и тут же получить отпущение грехов.

Сибилла позвонила утром: сообщила, что родители ее, приехавшие сюда, на восток, на свадьбу, собираются в Нью-Йорк и хотят захватить ее с собой. При обычных обстоятельствах, получив такое известие, он не скрыл бы разочарования -- в самом деле нежно любил Сибиллу и без нее чувствовал себя всегда каким-то потерянным. Но сейчас его окатила волна облегчения: момент конфронтации, когда ему придется рассказать невинной, доверчивой жене о своем чудовищном поступке, недостойном ее прощения,-- или, еще хуже, солгать ей,-- откладывается.