Бог злости

Кент Рина

Мне все еще не нравится его сообщение, когда еще одно появляется в верхней части моих уведомлений.

Лэндон: Я хорош как дьявол и так же красив. Доброе утро, мам.

Я улыбаюсь, качая головой. Мой старший никогда не изменится.

Астрид: Доброе утро, негодяй, и серьезно, откуда в тебе столько высокомерия?

Лэндон: Алло? Ты не видела своего мужа? Почти уверен, что он заправляет генами. Почетное упоминание дяди Эйдена.

Астрид:

Он твой отец. Перестань называть его «твой муж». А теперь скажи мне, все ли в порядке с твоим братом и сестрой?

Лэндон: Ты более очевидна, чем начинающий агент МИ-6. Разве ты не можешь получить информацию, которую Глин ежедневно посылает дедушке? И да, я все об этом знаю. Эта маленькая дрянь не может не шпионить, чтобы спасти свою жизнь.

Астрид: ЛЭНДОН! ТЫ ТОЛЬКО ЧТО НАЗВАЛ СВОЮ СЕСТРУ МАЛЕНЬКОЙ ДРЯНЬЮ?

Лэндон: Так и есть, и от этих букв у меня с утра глаза болят. Вообще-то, я слышу твой крик в своих ушах. Успокойся, мама.

Астрид: В следующий раз, когда я тебя увижу, я потяну тебя за ухо.

Лэндон: Фу. В обозримом будущем я к тебе не приду.

Лэндон: И отвечая на твой вопрос, Брэн ведет себя странно в последнее время — скрытный, странный. Я дам тебе знать, когда у меня будет больше информации. Что касается твоей малышки-дочери, гордости и радости...

Он присылает фотографию, на которой Глин сидит на коленях у какого-то мальчика в ресторане, запрокинув голову назад и смеясь.

Мои губы разъезжаются.

Это первый раз, когда я вижу, чтобы она так свободно смеялась с подросткового возраста. С тех пор, как она начала отдаляться от нас, и мне пришлось отвести ее к психотерапевту.

Ее глаза сияют, напоминая мне более молодую версию меня, когда я впервые встретила Леви.

Астрид: Она выглядит такой счастливой.

Лэндон: На твоем месте я бы не стал выбирать дату свадьбы. Это Киллиан Карсон, и он — плохие, блядь, новости. У него есть история связанная с насилия в его школе, не говоря уже о сомнительных мероприятиях, в которых он сейчас участвует.

Астрид: Язык.

Лэндон: Ты серьезно сосредоточилась только на этом? Контролируй своего ребенка и заставь ее прекратить с ним встречаться. Она бы меня не послушала.

Астрид: Она достаточно взрослая, чтобы принимать решения. Никакого контроля не будет. Ты слышишь меня?

Лэндон: Ты не можешь быть на ее стороне?

Астрид: Я впервые вижу ее такой счастливой за многие годы, Лэн, и я не позволю никому, включая тебя, разрушить это счастье. А теперь пообещай мне, что оставишь ее в покое.

Лэндон: Держу пари, что папа не будет в таком восторге, как ты, когда увидит эту фотографию.

И дедушка тоже.

Астрид: Я разберусь с ними, когда Глин будет готова представить его нам. А сейчас обещай.

Лэндон: Хорошо, обещаю. Не вини меня, когда это счастье превратится в слезы, мама.

Я тщательно обдумываю, что ему сказать, но ход моих мыслей прерывается, когда на экране телефона загорается видеозвонок не от кого иного, как от моей младшей.

Нацепив свою самую яркую улыбку, я беру трубку.

— Глин! Я как раз думала о тебе. Что ты делаешь в такую рань?

Я делаю паузу, когда понимаю, что она стоит на том, что кажется внутренним двориком, освещенным только садовыми фонарями.

— Где ты? Почему там темно, как ночью?

Она пожевала нижнюю губу.

— Потому что так и есть. Я в Нью-Йорке.

— Что?

Она наклоняется ближе к телефону.

— Потише. Уже поздно, мам.

— Боже мой, тебя похитили? Кивни, если это правда.

— Я могу говорить. — Она хихикает. — И нет, технически это не так.

— Технически?

— Нет , нет. Я просто... прилетела сюда, чтобы познакомиться с родителями Киллиана. Это их дом. — Она прочистила горло. — Киллиан... мой парень. Прости, что я долго не могла тебе сказать.

— Сейчас самое время.

— Ты... ты знала?

— Конечно, знала. Я твоя мать, я все знаю.

Прошло несколько недель с тех пор, как я узнала, что у Глиндона были отношения. С тех пор, как она начала больше улыбаться и на ее щеках появился румянец. Такого у нее никогда не было раньше.

Но я была терпелива, уважала ее границы и ждала, когда она сама расскажет о себе.

— Теперь расскажи мне об этом Киллиане.

Выражение ее лица смягчается, но в нем сквозит грусть.

— Он заставляет меня чувствовать себя живой, мама. Я не знала, что кто-то может заставить меня чувствовать себя живой, как будто... как будто...

— Ты никогда не жила до него? — заканчиваю я за нее.

Она кивает, ее лицо очаровательно застенчиво.

— В то же время, я не уверена, безопасно ли падать так сильно, как сейчас.

— Падать никогда не безопасно, Глин. Ты знаешь, что можешь сломать себе кости или потерять жизнь, но все равно делаешь прыжок, потому что веришь, что он тебя поймает.

— А если он не поймает?

— Тогда я буду той, кто сломает ему кости.

— Мама!

— Ладно, ладно. Если говорить серьезно, было бы хорошо узнать, что он достоин твоего доверия на ранней стадии, чтобы ты могла двигаться дальше.

Она вздыхает.

— Ты права. Лучше выяснить это, чем оставаться в неведении.

— Это верно.

— Спасибо, мама, и не только за это... но и за все. И прости, что я наименее талантливая из твоих детей. — Она поперхнулась последними словами.