Богатство и бедность царской России
Шрифт:
Аракчеев был назначен комендантом С.-Петербурга и награжден имением Грузино. Кутайсов стал гардеробмей-стером и главным над придворной прислугой.
По словам К. Валишевского, радость от своего долго-жданного наследования престола склоняла Павла к щедро-сти больше, чем к наказаниям. Милости и награды сыпа-лись на подданных дождем. Награждались иногда даже те, кого Павел удалял. В три недели он потратил на это более миллиона рублей. Император жаловал тысячами десятин земли, а ордена раздавал горстями. Со своим бывшим ду-ховником, московским митрополитом он даже поссорился из-за того, что тот не захотел брать награды.
Кроме всего прочего,
29 ноября Павел освободил поляков, заключенных во время последней войны за независимость. Особенно мило-стиво император отнесся к польскому герою Костюшко, к которому и сама Екатерина относилась с уважением и вскоре собиралась отпустить. Павел осыпал Костюшко по-честями и подарками, дал ему специально заказанную до-рожную карету, посуду, соболью шубу и 60 000 рублей. Жена Павла Мария Федоровна тоже одарила поляка. От нее он получил дорогой токарный станок и коллекцию камней. Костюшко в ответ преподнес императрице табакерку соб-ственной работы .
Такова была радость императора.
Дворяне и крестьяне
Упраздняя привилегии, Павел 13 сентября 1798 г. пе-редал судебную власть, принадлежавшую дворянам в опе-кунских советах и сиротских судах, общим судебным пала-там. 14 мая 1800 г. дворяне лишались права выбора низших судебных чинов. Это право передавалось чиновникам Де-партамента герольдии. Дворянский класс сохранил только право представления на почетные судебные должности.
Но Павел не собирался объявлять войну дворянству. Хотя он и лишил дворянство некоторых прав, но тут же по-старался компенсировать потери. Дворянство могло найти в военном ведомстве то, что оно потеряло в гражданском. Если разночинцы по новому уставу могли получить чин унтер-офицера через четыре года службы, то дворяне по-лучали этот чин через три месяца, а с 1798 г. этот чин мог-ли получать только дворяне.
Однако все это не удовлетворило дворянство, дворяне не шли в военную службу, участились побеги, и Павел вы-нужден был издать указ, который запрещал записывать дворянских детей в гражданские службы без его особого разрешения.
Если Екатерине II хотела видеть свое дворянство сильным, то Павел считал, что в его государстве значение должно иметь только его могущество, и он старался унич-тожить любой признак силы вокруг себя.
При Павле крестьяне впервые получили возможность принести присягу новому государю. Это значило призна-ние личности и, следовательно, прав крестьян. И крепост-ные, и помещики заволновались, увидев в этом грядущие перемены в общественном строе. Крестьяне вообще пред-положили, что свобода уже дарована, только господа скры-вают это.
В Петербурге крепостные слуги представили импера-тору на плац-параде прошение с тем, что хотят повино-ваться только ему и платить подати по его повелению. В Орловской губернии беспорядки чуть не вылились в вос-стание. Павла это не на шутку испугало. Петербургских просителей он разогнал нагайками и собственноручной ре-золюцией передал их владельцам для наказания.
Но желание помочь крестьянам не оставляло Павла. Как было отмечено выше, Павел еще в день коронации из-дал указ, по которому устанавливал трехдневную барщину, обязательную для крепостных. Но указ был не продуман. В Украине крестьяне работали на помещика всего два дня и теперь воспользовались новым законом и заставили кре-стьян работать больше, в России же барщина была чуть ли не ежедневной, но помещики восприняли указ просто как рекомендацию, и для крестьян ничего не изменилось.
Самым большим шагом к освобождению крестьян стал Указ от 16 октября 1798 г. о запрещении продавать крестьян без обрабатываемых ими земель. Это в основном касалось Украины, а в других областях только разреша-лось.
Павел оправдывал крестьян, которые отказывались после продажи покинуть свою землю, и угрожал помещи-кам, которые изнуряют крепостных тяжелой работой, ли-шением имущества.
Несмотря на желание изменить что-то в жизни кре-стьян, Павел следует своей матери и раздает земли с кре-стьянами без меры.
Обычный день Павла
Император вставал в четыре-пять часов утра и до де-вяти работал в кабинете, затем в сопровождении кого-то из сыновей он посещал различные работы или учреждения. Oт oдиннaдцaти дo двeнaдцaти шeл paзвoд, пoтoм зaнятия дo oбeдa нa плaцy. Импepaтop личнo oтдaвaл пpикaзы, пpинимaл cлyжeбныe paпopты и дeлaл ocмoтp пoлкaм. Он проверял прическу каждогo coлдaтa, пpoвepял кaчecтвo и кoличecтвo пyдpы в вoлocax, измepял длину кoc. Если ка-кой-нибудь офицер совершал ошибку, Павел мог избить его своей тростью, а мог разжаловать и сослать в Сибирь. За небольшой проступок могли высечь кнутом, а то и от-править в тюрьму, где подвергались пыткам.
Ровно в час подавался обед. На столе всегда стояло только восемь приборов, но приглашенных обычно бывало вдвое больше. После обеда Павел отдыхал и совершал но-вый объезд. С четырех часов до семи - занятия. Потом со-бирались придворные. Императору подавался список при-сутствующих, и он отмечал, кого желает видеть за ужином. Разговоры между собой в его присутствии запрещались.
Ровно в девять под бой часов открывалась дверь в столовую. Первым входил Павел с императрицей. Его взгляд всегда был суров и даже гневен. Передав перчатки и шляпу дежурному пажу, Павел садился во главе стола. По правую руку садилась императрица, по левую - старший сын. Гостям не запрещалось разговаривать, но они молча-ли, т.к. сам император обычно разговаривал только с сы-ном или графом Строгановым.
Находясь в хорошем расположении, Павел иногда приказывал позвать придворного шута Иванушку, что в то время еще считалось даже по европейским понятиям нор-мальным явлениям. Дерзость острот Иванушки была рас-считанной, но однажды шут не рассчитал меру своих ост-рот и поплатился за неосторожно сказанное слово. Павел приказал заковать его в кандалы и бить нещадно. Шута, однако, защитили влиятельные люди, и он отделался уда-лением из Москвы.
После ужина Павел, если был в хорошем настроении, забавлялся тем, что разбрасывал десерт со стола, а пажи пытались поймать сладости, отталкивая друг друга.
В десять часов император удалялся в свои покои.
Быт за стенами дворца
В последние месяцы жизни Екатерины II Павел с же-ной затворниками сидели в Гатчине или Павловске, а затем в промозглом Михайловском замке, где у них был много-численный собственный двор. Мария Федоровна занима-лась литературой, читала, делала гравюры на камне. Счи-тавший себя незаконно лишенным короны, Павел либо до смерти скучал, либо играл в войну, по 10 часов на день вы-крикивал команды, воображая себя то Петром Великим, то своим кумиром королем Пруссии Фридрихом II.