Богатыи?. Свободныи?. (не) Мои?
Шрифт:
Меня соглашаются принять и я попадаю в кабинет директора.
Ей оказывается блондинка моего возраста. С укладкой только что из парикмахерской. С безупречным макияжем. В деловом костюме. И с холодными голубыми глазами, которые принялись изучать меня от макушки до пяток. Без тени улыбки.
Не выдержав столь пристального внимания, я произнесла:
– Здравствуйте, Алла Николаевна. Я принесла документы. Может, их посмотрите?
Вот тогда подкаченные ботоксом губы изогнулись
– Вы имеете что-то против того, что я на Вас смотрю?
– Я же не на витрине.
Она сочувственно качает головой:
– Вот от этого Вам нужно будет отвыкнуть. Для нас клиент – это Бог. Его нужно облизывать. Очень старательно. Гордость же... Потом. Когда у Вас будут для нее ресурсы.
Алла Николаевна долгое время изучает мои документы, чуть нахмурив идеальные брови. Она мне не нравится. И если бы не ужасное положение, в котором я оказалась, то я бы ушла из ее кабинета в ту же секунду, когда она не предложила мне присесть.
– Вы давно не работали... – замечает она, не поднимая глаз от документов, – И, простите, Вы – мастер спорта по боксу?
– Что Вас удивляет?
– Вы женщина.
– Вы тоже.
Она отвлекается от документов, и мы встречаемся глазами.
– Это – настоящие документы?
Мне очень нужна работа. Но возвращение самоуважения – нужнее.
– В подтверждение могу отправить Вас в нокаут.
Я давно уже не выступаю, но тренироваться продолжаю до сих пор.
– Хм. Не надо.
Она поворачивает голову в сторону окна и постукивает наманикюренным пальчиком по столу.
Я уже перестала переживать об исходе собеседования, поэтому развернула стул, стоящий рядом со столом, за которым расположилась Неверова, и присела.
Она снова повернулась ко мне и облила меня холодом голубых глаз.
– Я не предлагала Вам сесть.
– Разве?
Она продолжает сверлить меня глазами. Очевидно, что мы недовольны друг другом.
Я жду, когда она выпроводит меня.
Но вместо этого слышу:
– У Вас – отвратительный характер. Нет необходимого опыта работы. Да и образование – какого-то заштатного вуза. Но у меня есть очень важная клиентка, которой взбрело в голову заняться именно боксом. Поэтому я возьму Вас на работу. Зарплата – 200000 в месяц. Плюс премии. Но то, что я Вам сказала про гордость, я повторять два раза не буду.
Мне и Матвею необходимо снять жилье. На что-то надо покупать продукты, одежду и многое другое. В идеале оформить ипотеку.
Нужны деньги. Много денег.
Однако ж... Может, не настолько?
– Я Вас услышала. Давайте, оставим мою гордость и характер в покое. Если Вы во мне заинтересованы, то я попробую у Вас поработать. Получится –
Она хмурится сильнее. Видимо, та клиента – очень важна.
– Ладно. Я дам Вам шанс. Но клиентов все равно придется облизывать.
– Надеюсь, Вы не в буквальном смысле?
Она подскакивает с места:
– Кто Вас учил общаться?! Алёна Генриховна – очень ценный клиент. И...
– Я попробую поладить с ней. А Вы не будете пытаться меня дрессировать.
Выйдя из здания, я еще какое-то время стою на улице, пытаясь осознать удивительный факт. На работу меня всё-таки взяли!
Я возвращаюсь к Матвею.
– Мам, тебя можно поздравить?
– Да. Ты позвонил Павлу Александровичу?
– Конечно. Он ждет нас в школе.
Приехав по адресу, понимаю, что место, где собирается учится мой сын очень не простое.
Антонов встречает нас в вестибюле и провожает к директору. Он широко улыбается и явно рад, что я согласилась на его предложение.
В кабинете директора оказывается, что обучение платное – почти 80 000 рублей в месяц плюс комплект формы за 50 000 рублей. Такие расходы мне не по карману.
– Мы готовы оформить Вашего сына на стипендию. Павел Александрович очень рекомендовал мне взять Вашего ребенка.
– Я так понимаю, это из-за спортивных достижений?
– Не буду от Вас скрывать, владелец школы поставил перед нами задачу привезти награду с юношеских соревнований по смешанным видам единоборств. И Ваш сын имеет все шансы на победу.
Что-то во всем этом меня настораживает. Я вопросительно смотрю на Матвея, предоставляя ему право решать самому.
– Не вижу в этом проблемы, мам.
Это его решение. Он имеет на него право.
– Хорошо, я согласна.
Я заполняю необходимые документы, после чего Антонов провожает нас.
На улице у нас с ним происходит еще более интересный разговор:
– Олеся, я знаю, у вас с сыном сейчас не простые времена. Я предлагаю вам остановиться у меня. Квартира трехкомнатная, живу я один. И если позволите, одолжу денег на школьную форму.
Первый порыв – отказаться. Пока Антонов говорит мне всё это, моя ненависть к бывшему мужу разрастается да ужасающих масштабов. Вместе с чувством униженности от каждого услышанного слова. Почему нельзя расстаться цивилизованно? А не ставить меня в такое положение?
На карте у меня всего тридцатка. На нее надо снять жилье. В Москве. Купить школьную форму. Не умереть с голоду. И дождаться первой зарплаты.
– Я буду Вам очень благодарна. И не сочтите меня нахалкой, я соглашусь.
Он, улыбаясь, качает головой: