Богатырь, жги!
Шрифт:
Кровь не водица, как говорится…
— Ты что натворил, дубина стоеросовая?! Ты откуда вообще тут взялся, козел безрогий?! Все нормальные люди давно уже к реке по ночам не суются. Покоя от вас нет совсем. Вредители!
Орал мужик, бегая на своих жабьих, перепончатых ногах вокруг девки, которой, судя по всему, становилось все хуже. Она теперь мало того, набивала рот землёй, так еще и хрипела, словно вот-вот откинет ласты. Честно говоря, хоть убей, не мог понять, с чего ее так накрыло. Конечно, приятно думать, будто от моей убойной харизмы, но подозреваю, в данном случае
— Марыся! Марыся! Плюнь. Плюнь! Что с тобой, рыбочка моя!? Что ж ты вечно всякую гадость в рот тянешь… — Надрывался жабоногий со слезами в голосе. Скорее всего, дамочка ему и правда дорога.
Он подскочил к девке, ухватил ее за голову и принялся толчками на эту голову давить, прямо на затылок. Наверное, хотел, чтоб девица реально что-то выплюнула. Землю, например. Она же грызёт ее, как бобер дерево, честное слово. Учитывая позу завывающей особы, а стояла девка по-прежнему на четырёх конечностях, как собака, сцена вышла достойная пометки «18+». Тем более, сам жабоногий тоже был, в некотором роде, не одет. Совсем. И скакал он по берегу во всей своей «красе». Поклонником нудизма я никогда не был. Соответственно, зрелище это не доставляло мне вообще никакого удовольствия. А очень даже наоборот. Подбешивало.
— Ты…– Мужик, видимо, понял, что толку от его действий нет. Он выпрямился, обернулся и уставился на меня злым взглядом. — Ты зачем старшую русалку угробил, ирод? Старшую! Мать всех мавок! Да ты знает, что я с тобой сделаю?! Ты же не то, что к реке больше не подойдёшь, ты из ковша воды испить не сможешь. Я тебя прямо в нем утоплю. Слово Водяного даю! Свое слово!
Жабоногий выпустил голову Марыси и начал медленно на меня наступать. Руки его при этом сжимались в кулаки, а потом разжимались обратно. Благодаря чему я прекрасно мог рассмотреть между пальцами мужика такие же перепонки, как и на ногах. Впрочем, после слова «Водяной», прозвучавшего в гневной речи, это даже вполне понятно.
— Да с чего это она русалка?! Ты совсем?! — Я попятился от нервного Водяного, искренне желая провалиться всем им к чертовой матери. И Никифору, с его «традициями», и девке полоумной, и мужику с жабьими ногами, и в первую очередь — Бабе Яге.
Попятился не потому, что Водяной выглядел устрашающе. Чего там пугаться? Рост у него средний, животик приличный, возраст явно не молодой. При желании я его одной правой ушатаю. Наверное… А насчет воды… Вообще могу не купаться, пока из этого мира не выберусь. Просто не сильно люблю, когда с таким решительным лицом ко мне приближаются мужики, на которых из одежды нет ни черта. Хоть он нечисть, хоть сказочный персонаж, хоть сам черт. При этом старался не глядеть на дядьку. Вернее на ту его часть, которую вообще-то не мешало бы прикрыть. И главное, несмотря на жабьи ноги, передвигался он очень даже нормально. Шустро.
Еще у Водяного была кожа странного цвета. Зеленоватая, с серыми разводами. А в некоторых местах — поблескивала чешуя. Есть подозрение, там еще и жабры имеются. Иначе, как он под водой дышит.
— Самая любимая русалка! — Заорал жабоногий и нервно икнул, в порыве эмоций случайно выплюнув изо рта небольшую рыбку. Рыбка, вытаращив глаза, резвыми скачками попрыгала к воде.
— У нее хвоста нет! — Я тоже начал заводиться.
Просто, если честно, задолбали. С чего они вообще решили, будто могут запросто повышать на меня голос? То, что у них тут через одного — с кукухой проблемы, так я не виноват.
— На хрена ей хвост? — Водяной так удивился, что даже перестал двигаться в мою сторону. Просто замер на месте, уставившись на меня изумлённым взглядом.
— Да в смысле? У русалки должен быть хвост! А у нее — нет хвоста! — Я ткнул пальцем в девку, которая, сказать честно, выглядела совсем погано. К счастью, ее длинные волосы рассыпались, прикрывая все самые неприличные места, пока она на карачках лазила.
— Ты больной? — Мужик прищурился и посмотрел на меня, будто я начал надувать мыльные пузыри задницей. — Убогий? Блаженный? У русалок отродясь хвостов не бывало. На кой черт он им? Они же — утопленницы, а не рыбы. Ты где такой гадости набрался, смертный?
— Эй! — Крикнула вдруг девка, хотя мне казалось, там прям совсем приходит трындец. Но нет. Вон, даже заговорила.
Дамочка кувыркнулась, перевернулась на месте, и плюхнулась на задницу, уставившись в нашу с мужиком сторону злющим взглядом. Рот у нее был испачкан землей. Глаза налились кровью. Да и вообще…Зрелище — точно не из приятных. Хорошо, что ее волосы в момент, когда она переворачивалась, взлетели вверх облаком, а потом снова опустились на хозяйку, пряча от посторонних всю срамоту.
— Может обсуждение особенностей русалок вы оставите на потом?! А?! Ничего, что я тут, как бы подыхаю?! Никого не смущает?! — Девка развела руками в стороны, предлагая оценить процесс ее «подыхания». Потом повернулась к Водяному и заявила. — Ты, Водя, только попробуй после моей очередной смерти бабу себе новую завести. Только попробуй кого-нибудь из русалок на мое место поставить. Я тебе, кобелина, с того света буду являться и кровушку твою пить…
— Марыся! — Жабоногий тут же забыл про меня и снова бросился к русалке. — Да какие бабы, рыбонька моя?! Какие бабы? Ты только скажи, что это гад с тобой сделал?!
— Марыся…Марыся…Марыся…Сестра…– Прилетели вдруг эхом откуда-то сбоку голоса.
Я обернулся к реке. Из бурлящей воды начали появляться женские головы. Прям-таки человек пятнадцать точно. Все они были в достаточной мере симпатичные и на меня смотрели с ненавистью.
— Ну, ясно…– Я от злости уже был готов кого-нибудь по-настоящему убить. — Теперь хрен мне, а не река…
Вполне понятно, только сунусь к воде, меня даже не утопят. Зачем? Меня просто порвут на мелкие кусочки.
Потому что русалки, а вполне понятно, это они и есть, не просто смотрели, они скалились. Реально. Будто звери. И у каждой во рту вместо зубов отчетливо была видна мини-версия акульей пасти. До хренища острых, как иглы, зубов.
— Что он сделал с тобой, голубушка моя?! — Голосил жабоногий. Он плюхнулся рядом с Марысей, обнял ее и принялся качать на руках, как ребенка.
Однако девка, которая на какие-то секунды пришла в себя, теперь вообще вырубилась, повиснув, будто реальный труп. Сходства добавляла еще бледность ее кожи. Хотя, с другой стороны, если она — утопленница, то и так мертвая. И я, как бы, ни при чём…Только подозреваю, это оправдание мало, кто будет слушать.
— Сейчас тебе сердце вырву. — Заявил вдруг мужик, спокойным голосом, повернув башку в мою сторону.