Богатыри и витязи Русской земли. Образцовые сказки русских писателей
Шрифт:
— Береги, бурушка, пуще глаза Соловья-разбойника, чтоб не ушел он из стремени булатного.
Вошел Илья в палаты княжеские, помолился образу Спаса Пречистого, отдал поклон на все стороны, особенным низким поклоном поклонился князю с княгинею, все исполнил как надо, по обычаю.
Ласково встретил богатыря Владимир-князь, велел поднести ему чару зелена вина в полтора ведра, стал Илью расспрашивать:
— Расскажи нам, добрый молодец, какого ты роду- племени, чтобы нам знать, как называть тебя, величать, какое тебе
— Ласковый князь, зовут меня Ильею Ивановичем; родом я из города Мурома. Приехал я к тебе в Киев дорожкой прямоезжею, торопился поспеть к заутрене, а к обедне не поспел. Задержали меня дела важные.
Говорят князю бояре:
— Ласковый князь! В глаза тебе лжет богатырь: ведь дорога прямоезжая к Киеву залегла вот уже тридцать лет: не дает Соловей-разбойник ни проезда, ни прохода ни одному человеку. Не выпил ли добрый молодец по дороге лишнюю чару зелена вина, что больно расхвастался!
— Солнышко-князь! оттого я в дороге и позамешкался, что очищал ее от Соловья-разбойника: самого Соловья я привез на твой широкий двор к седлу привязанного; не хочешь ли взглянуть на мою удачу богатырскую?
Тут поднялись с мест и сам князь, и гости, побежали на двор Соловья смотреть. Стал Владимир Соловью приказывать:
— Зашипи-ка, Соловей Рахманович, по-змеиному, зареви по-звериному.
Отвечает Соловей:
— Не твой хлеб, князь, кушаю: не тебя и слушаю. Просит Солнышко-князь Илью, чтобы заставил Соловья реветь да шипеть.
— Запеклись у Соловья уста, — говорит Илья, — кровью от раны запечатались; вели, ласковый князь, дать ему чару зелена вина в полтора ведра.
Взял Соловей чару одной рукой, выпил за один раз, попросил еще чару пива пьяного да чару меду сладкого, закусил калачиком крупитчатым.
И велел Илья Соловью засвистать в полсвиста.
Не послушался Соловей; зашипел, заревел во всю мочь Соловьиную, оглушил в Киеве весь народ православный, сам Владимир-князь к земле пригнулся, подняться не может, прекрасная княгиня Евпраксия еле жива от страху.
Говорит Владимир Илье:
— Уйми Соловья — это шутки пошли плохие!
Расправился тут Илья с Соловьем по-своему за все дела его злодейские: схватил его за желтые кудри да ударил о серый камень — с тем Соловью и конец пришел.
А Илья заслужил себе честь, славу великую; и Владимир-князь затеял новый пир на радостях, что нет Соловья в живых и некому больше изводить богатырей могучих, обижать христиан православных.
Застава богатырская и встреча Ильи Муромца с Жидовином
В
Крепко обороняют богатыри заставу: не пропускают ни конного, ни пешего: сокол пролетит, и тот перо выронит; добрый молодец пройдет — головой поплатится.
Однажды разъехались богатыри ненадолго кто куда: Алеша с Гришкой в Киев, Добрыня на охоту к синю морю, а Илья прилег отдохнуть в шатре.
Едет Добрыня назад, видит в поле следы от копыт громадные: каждый след величиною с полпечи. Присматривается Добрыня к следу, говорит себе:
— Это, видно, Жидовин, чужой богатырь, заехал в наши вольные степи из земли жидовской.
Вернулся Добрыня на заставу, рассказал Илье, что видел в поле. Скликает Илья своих товарищей, богатырей могучих, совет держать.
— Что мы стояли на заставе, чего глядели? Не видали, как мимо нас проехал чужой богатырь Жидовин! Как быть теперь, кому ехать за злодеем в погоню?
Надумали богатыри послать на бой Ваську Долгополого.
Говорит Илья:
— Неладное вы, братцы, надумали: у Васьки полы длинные, в бою Васька заплетется и погибнет понапрасну.
— Не послать ли Алешу Поповича? — говорят богатыри.
Отсоветует Илья:
— У Алеши глаза завидущие, руки загребущие, любит Алеша серебро, золото; позавидует богатству чужого богатыря, позарится на оружие Жидовина, на его платье богатое, камнями самоцветными разубранное, погибнет Алеша понапрасну!
И выбрали все богатыри сообща Добрыню Никитича, чтобы ехал он сражаться с Жидовином.
Добрыня от службы не отказывается; седлает своего коня седлом черкасским, берет в руки палицу весом в девяносто пудов, пристегивает на бок саблю острую, захватил еще с собою плетку шелковую; едет прямо к горе Сорочинской.
Посмотрел Добрыня в трубку серебряную с горы вдаль, в чистое поле; видит — что-то перед ним чернеется громадное: конь, как гора, на нем богатырь, словно сена копна — не видать лица под меховой шапкой пушистой.
Подъехал Добрыня ближе к богатырю, закричал ему звонким голосом:
— Эй ты, вор, нахвалыцик! Зачем ездишь мимо нашей заставы, не отдаешь поклона атаману Илье Муромцу, податаману Добрыне Никитичу, не платишь сбора на всю нашу братию богатырскую есаулу Алеше Поповичу?
Услышал Жидовин доброго молодца, повернул он своего громадного коня, двинулся на Добрынюшку: вся земля кругом зашаталась, вода из озер повыливалась, конь под Добрыней на колени пал.
Взмолился Добрыня пресвятой богородице: