Богатыристика Кости Жихарева
Шрифт:
– Наконец-то! – сказал Костя и отложил фломастер. Колобок покатился за подопечным на плац.
Там богатыри и обслуга становились вокруг какого-то бородатого оборванца, который истошно кричал:
– Шла туга-беда неведомо куда, может, на Кавказ, да напоролась на нас! Затуманилась Русь – так, что и сказать не берусь!
Костя насторожился, разинул рот, но Самсон Колыбанович его опередил:
– Ты кто уже будешь, человече?
Отвечал оборванец:
– Известен всем землепашец Ефрем! Знает его всякий да кличет Куковякой! Не устаю пахать всю неделюшку-неделю, родимую матушку-земелюшку лелею, сею жито, чтобы жили сыто, треплю коноплю, вас, защитников, одеваю и кормлю – потому что очень уж трудиться люблю! Перед вами не позирую, а весь простой народ символизирую!
Костя снова хотел веское слово молвить, но на него цыкнули, а бородатый мерзавец продолжал вопить:
– Да больно беда велика для меня, старика! Пропала моя головушка, не оставили враги и зернышка, и последнего коня увели у меня! В самое сердечушко пахаря поразили – все добро поразорили, жен и дочерей опозорили-позаразили! Уж били меня, колотили меня, да это еще фигня! Остался я, человек простой, круглым сиротой, круглее нету по всему свету-у-у!
И завыл.
И опять хотел высунуться вперед учащийся Жихарев – да только остановил его могучий басище:
– Кто тебя, сироту, обидел?
Это подал голос сам Илья Иванович Муромец. Костя впервые увидел батьку-атамана, а пока отрок его рассматривал, Ефрем Куковяка жаловался:
– Зовется та обида-беда Золотая Орда! Сам не заметил, как мигом оказался под игом! Сосчитать врагов не хватит ума – их целая тьма, и всяк с меня требует какой-то ясак. А коли нечем платить – говорят, изволь в плен идтить! Делать нечего, продадут в Туретчину, заберут в гарем – пропаду совсем! Развивать культуру перестану, от европейской цивилизации отстану!
У Кости глаза на лоб полезли. Тут он услышал, что Колобок карабкается по Святогоровым штанам, и прошептал:
– Что этот ворюга гонит? Какая Золотая Орда? Какая Туретчина? Не пришло еще их время. Я же все примечания прочитал, так что в теме…
– Доказывай теперь, – сказал Колобок. – Кто тебя будет слушать, отрока зеленого? Видишь, как все забегали? Застоялись детинушки наши на заставе, настоящего дела им захотелось… По больному месту угодил!
– Так он же все врет, а бороду приклеил! – воскликнул Костя, и на него стали все оглядываться.
– У лжи и глотка луженая, а у правды горло сохнет, – вздохнул Колобок. – Интересно, что наш скоморох задумал. Зачем личный состав с заставы выманивает?
– А что же ты сам молчишь? – возмутился Костя.
– А ты видел такую былину, чтобы в ней Колобок участвовал? – спросил вожатый. – Меня тут вообще не должно быть. Конечно, уж я бы навел порядок на Руси, но не пришло еще, увы, мое время…
Костя с Колобком на плече стояли посреди двора, а вокруг них все кипело: отроки выводили коней, седлали их, тащили броню и оружие, набивали колчаны стрелами, а седельные сумки провизией – словом, выполняли свои обязанности.
Богатыри отдавали распоряжения.
– А я-то не при делах! – ахнул Костя. – Сейчас точняком векселей заработаю…
Но не заработал он векселей: подбежал Самсон Колыбанович.
– Приглядываешь? Правильно, – сказал он. – Остаешься за старшего на хозяйстве. Смотри, если пропадет что!
– А как же Людота? – сказал Костя. – Он же взрослый…
– Кузнеца в Киев-град вызвали, – сказал Самсон. – У Владимира, солнышка нашего, его знаменитое цареградское наручье испортилось. С камнем, который якобы время показывает. Враки это. Время само любому такое покажет, чтоб я так жил… На тебя вся надежда!
Похлопал Жихарева по плечу, нахлобучил шлем на лысую голову (никаких семи ангельских волосков на ней не наблюдалось) – и был таков.
Про скомороха Костя сказать не успел. Вернее, не решился. Еще вернее, обалдел от услышанного. Наручье-браслет с камнем, который… Так это ведь… С хронометром, с шагомером!
Но додумывать было уже некогда.
…Видели отроки, как богатыри с оруженосцами на коней садились – да не видели, как уехали. Только взметнувшийся вихрь гонял воротины туда-сюда.
Костя подошел, свел скрипучие створки, без труда поднял засов, сделанный из толстого дубового бревна, и накрепко заложил ворота. Надо же с чего-то начинать!
– Сейчас братва на мне оттопчется, – вздохнул он. – Нарочно такого натворят… А богатыри после ложного вызова вернутся злющие – сто пудов…
– А ты себя правильно поставь, – сказал Колобок. – Во-первых, надо скомороха изолировать…
Но Куковяки и след уже простыл. У него тоже стартовая скорость была – будь здоров.
– Кажется, я догадался, кто он такой на самом деле, – сказал Колобок.
– Клоун и ворюга, – сказал Костя. – Жалко, что я до него не добрался…
– Он трикстер, – сказал Колобок.
Ху из мистер Трикстер
Этот пострел везде поспел. В мифах побывал, в сказках покуражился, слегка и в былинах отметился, да дожил и до наших дней.
Кто он такой? Он тот, кто спокойно жить не дает. Все переворачивает, всех баламутит, нарушает все законы и запреты, всем вредит (даже, бывает, себе самому!), надо всеми подшучивает – а шуточки его ой как тяжелы!
Есть присловье: «Бог дал денежку, а черт дырочку». Трикстер старается все испортить, усложнить, запутать – чтобы служба медом не казалась. Распутывать, кстати, приходится также ему.
Он виноват в том, что люди смертны. Он виноват в том, что день сменяется ночью. С его легкой руки появились на свет мухи с комарами. Он не дает вовремя поспеть гонцу с доброй вестью. Может подменить младенца в колыбели. Выиграть соревнования по бегу, не сходя с места…
Но он же способен наказать жадного богача, обмануть жестокого тирана, восстановить справедливость… Может и карать, и награждать…