Богдан и его семья. Воскресная школа

Качан Эдуард Николаевич

– Точно не знаю, - ответил папа. – Думаю, что видит.

– Мне бы хотелось, чтобы ей понравилось, - доверительно сообщила девочка папе. – Мне она сама очень нравиться!

– Она всем нравиться, - сказал папа. – Всем, кто любит Господа. Ведь она стала Его мамой, когда Он захотел стать Человеком, чтобы спасти нас.

– А расскажи, как она решила стать мамой Иисуса! – попросила Таня папу.

– Я ведь уже рассказывал, - улыбнулся папа. – И мама рассказывала! И даже Тоня рассказывала.

– Ну, пап, расскажи еще! Ну, пожалуйста! – попросила Таня.

– Хорошо, - папа пододвинул

себе свободный стул и сел рядом с дочерью.

– Ты помнишь, - начал он, - что Дева Мария была дочерью Иоакима и Анны, которые пообещали Богу отдать своего ребенка на служение Ему.

– Да, да! Тонька рассказывала!

– Тань, не перебивай меня, - попросил папа и продолжил.
– С ранних лет маленькая Мария воспитывалась при Иерусалимском Храме. Там она молилась, помогала старшим всем, чем могла. Потом она подросла, и по обычаям того времени должна была выйти замуж. Но она не хотела выходить замуж, так как мечтала посвящать каждую минуту своей жизни одному только Богу...

– Так ушла бы в монастырь! – опять перебила папу Таня.

– В те времена не было монастырей, они появились позже, - покачал головой папа. – Но Марию любили при Храме, и вот когда она объявила священникам о своем решении, посвятить себя не мужу и детям, а одному только Богу, те отнеслись к ее словам очень серьезно. У Марии был родственник, пожилой человек по имени Иосиф. Его жена умерла, и у Иосифа остались дети от этого брака. Иосиф происходил из царского рода, но был человек небогатый и зарабатывал на жизнь тем, что плотничал. По внушению Бога, кто-то из священников попросил Иосифа взять к себе в дом Марию, чтобы он заботился о ней, а она могла посвятить все свое время молитве. Иосиф согласился.

В доме Иосифа Мария помогала по хозяйству, молилась и читала Святое Писание. Она и сама не знала, какого великого подвига ждет от нее Бог.

– А потом ей явился Архангел Гавриил и сказал, что у нее родится младенец Иисус, - сказала Тоня, оторвавшись от акафиста.

– Да, - подтвердил папа. – И великий, единственный в своем роде подвиг Девы Марии начался с того, что она на это согласилась.

– А могла и отказаться?! – в один голос воскликнули сестры.

– Могла, - ответил папа. – Бог сотворил человека совершенно свободным, и человек может принять подвиг, к которому его зовет Господь, а может и отказаться. И как часто мы отказываемся, даже не замечая этого! Вот обидели тебя. Какого подвига ждет от тебя Господь в этот момент? Чтобы ты простил обидчику. Бог всегда даст тебе силы на подвиг, поможет тебе, но и ты должен сделать все от тебя зависящее! Если ты решил обидчику не прощать, значит - отказался от маленького подвига, к которому призывал тебя Бог.

– А если кто-то плачет – Бог хочет, чтобы я его пожалела? – спросила Тоня.

– Да, - кивнул папа. – И опять Бог будет рядом, и опять Бог даст силы, но только если и ты сделаешь все зависящее от тебя – решишься подойти и разделить чужую боль. Бог всегда так будет делать – поможет тебе во всем добром, на что ты решишься. Но Он не будет делать за тебя то, что ты должна сделать сама!

– А Мария должна была сделать сама вот это – согласиться? – уточнила Таня. – Согласится на то, что она станет мамой

Спасителя?

– Да, - ответил папа. – Она должна была на это решиться. Она ведь знала из Писаний, что если она родит Божественного Сына, Его ждет трудная, трагическая жизнь, и ей, Марии, как матери, придется эту трудную жизнь с Ним разделить. Да, потом ее ждали слава и всеобщая любовь, но это – потом, а вначале ей предстояло пройти через страдания, испить много боли. Но она решилась на эти страдания и на эту боль. Решилась и сказала Архангелу Гавриилу: «Я раба Господня; да будет мне по слову твоему» (Лк. 1, 38). Сказав эти простые слова, юная Дева Мария, как мне кажется, сознательно решилась на жизнь, полную кристальной, невиданной ранее чистоты – ведь иначе она просто не смогла бы понести свою ношу. Господь, видя ее решимость, дал ей силы, и Дева Мария достойно справилась со своей задачей. И с тех давних пор и до ныне, ее ублажают все роды, все поколения людей (Лк. 1, 48). И это – вполне ею заслуженно.

– Папа, давай помолимся Богородице, чтобы она попросила у Бога для нас вот чего – чтобы мы выполняли Его волю, как выполняла она! – сказала Тоня и протянула книгу со страницей, раскрытой на акафисте Пресвятой Богородице.

– Хорошо, - сказал папа и встал. – Давай помолимся!

6. О прощении согрешившего ближнего.

В этот день детям подарили «Дартс» - черно-белую мишень, в которую нужно бросать маленькие стрелы на магнитиках.

Богдан побросал немного, и ушел читать – взрослому мальчику игра показалась не интересной. Зато Таня и Тоня играли с увлечением и через пятнадцать минут поссорились – не могли решить, кому бросать стрелы с красным хвостиком, а кому – с зеленым. В жаркую ссору вмешался папа, забрал игру и сказал, что отдаст ее девочкам только на следующий день, да и то – если они помирятся.

Девочки мириться не спешили – дулись друг на друга. Они разошлись по разным комнатам, и в доме воцарилась непривычная тишина – никто не играл, не бегал, не прыгал, не смеялся.

Через полчаса Тоня зашла на кухню к маме. Мама в это время мыла посуду.

– Мам, можно мне хлеба с вареньем? – спросила Тоня.

– Да, только сделай себе сама, - сказала мама.

Тоня отрезала себе ломоть хлеба, намазала толстым слоем клубничного варенья.

Через минуту мама обратила внимание на то, что дочь не ест хлеб, а смотрит на него в растерянности.

– Ты что не ешь? – спросила мама.

– Я не могу помолиться, - буркнула Тоня себе под нос.

С раннего детства в семье дети были приучены перед едой читать молитву «Отче наш».

– Почему? – удивилась мама.

– Потому, что я должна сказать «Прости нам грехи наши, якоже и мы прощаем должникам нашим». А я Таньку не простила – как же я такое скажу?! Это вранье получиться!

Мама отложила посуду и выключила кран.

– Ты права – Богу лгать нельзя, - сказала она, вытирая руки о полотенце. – Но ведь ты можешь просто пойти и помириться с Таней, и тогда сможешь молиться!

– Не могу я с ней мириться – она вредничала! – сказала Тоня хмуро.

Мама посмотрела на дочь строго.