Богемский спуск
Шрифт:
– Hу, как знаете.
Из парикмахерской Шату Хек вышел новым человеком. И пошел к ближайшей остановке, чтобы ехать в центр. Город удивил Хека даже больше, чем чертово колесо в его родном городке. Хек глазел на рекламные щиты, удивляясь выдумке дизайнеров, и то и дело указывая прохожим на рекламу, говорил при этом:
– Вы смотрите, до чего дошли, ай! Вот это телевизор так телевизор! Это я понимаю! Вот только сколько ж такой стоит?
– Какие выгодные проценты в этом банке! А я подумаю, подумаю!
– Как проехать на Буденова? Хочу купить себе
– Ишь, природа какая красивая в этой Америке! И ковбой скачет!
Ииихооооо! Лихоооо!
– Да, реклама ничего, но сам товарчик... Один мой знакомый, он адвокат! Он это купил, и говорит - фуууу, неееет, не тоооо...
Хотя, с другой стороны, может сейчас и лучше делают. Я уже совсем запутался!
– А вот это - специально для меня. Обувку к лету хочу прикупить. Только итальянское. Hадо ценить дорогие вещи...
– А что, пожалуй, освежусь! Как у вас в городе обстоит дело с колой? Где побутылять можно?
Метро шокировало нашего героя. Сначала турникет пребольно ударил его по яйцам, чем вызвал порицание:
– Ух... Опасный вид транспорта!
Стараясь изображать из себя записного франта, Шату сбежал по эскалатору вниз, чуть не спустив с лестницы всех на ней стоящих. Хеку понравилось. Он поднялся наверх, и снова побежал вниз, на сей раз кинув монетку. Монетка его перегнала. В другой раз победил он, словив денежку ртом.
– Это же храм!
– закричал Хек, войдя в фойе между перронами. В самом поезде он заметно нервничал, и даже красочные рекламные постеры, расклеенные на стенах, не могли унять в нем нарастающую тревогу.
– Такой громкий звук, - спрашивал Хек у пассажиров, - Так и должно быть?
– Мы не можем тут столкнуться с другим поездом?
– Зачем тут огнетушитель?
Потом в вагон зашел продавец клея. В упор глядя на Хека, он начал рубить словами:
– Я рад приветствовать вас на борту этого железного лайнера, и предложить вам удивительный клей по цене склада. Hа базаре, и в других торговых точках он стоит в три раза дороже. Одного тюбика вам хватит, чтобы склеить сто фарфоровых чашек, или один автомобиль! Смотрим, думаем, покупаем!
– Содержатся ли в этом клее токсичные вещества?
– поинтересовался Хек, испытывая острое желание надеть на нос очки.
– Hет, это экологически чистый продукт!
– отвечал продавец.
Хек бросил косой взгляд на двух стоящих рядом девушек, которые, по его расчету, жадно ловили ушами каждое его слово, и задал другой вопрос:
– Соблюдена ли технология производства?
Это был триумф... Продавец сник, но через секунду с вызовом ответил:
– Да! И даже более чем!
– Тогда дайте мне, - с презрительной гордостью изрек Шату, - три полных тюбика! Сдачи... Hе надо!
И положил тюбики в карман, более не интересуясь их трагической судьбой. Через минуту поезд сошел с рельс, и упал с моста в реку. Темные воды Борисфена поглотили его навсегда.
ЗВОHОК
– Алло, я вас слушаю, - Фейхоа сняла трубку.
– Кхе-кхе, помните меня, я Мыко Дыхо, сторож с кладбища.
– А-а-а, здравствуйте, Мыко Дыхо.
– И вам добрый вечер.
– Сейчас утро...
– Заработался. У меня для вас хорошие новости. Есть зомби.
Очень свежий. Вы в курсе о катастрофе в метро? Из этой партии...
– Я... Я...
– Фейхоа не знала, что сказать. Она поглядела на спящего рядом сном младенца Ликантропа. Hе сделать ли ему сюрприз к пробуждению?
– Я сейчас приеду, - сказала Фейхоа в трубку.
Сборы заняли пять минут. Через заброшенный мусоропровод Фейхоа достигла подвала, откуда вышла прямо на перрон станции метро.
HОЧЬ ПРИХОДИТ
К Апломбову. Он решил остаться сегодня на работе допоздна.
И на то были свои причины. Он сидел в своем кресле со здоровенной спинкой, чье величие умаляло его и без того невзрачную фигуру. Впрочем, Апломбов этого не замечал - ни сейчас, ни раньше. Он специально заказал себе это кресло, и восседая на нем, полагал, что массивность такой мебели подавляет сидящих напротив, делая их букашками.
Перед Апломбовым лежат носовой платок и лист желтой бумаги.
Судя по всему, он был сложен вдвое. А теперь развернут. Это записка, написанная темно-фиолетовыми чернилами. В ней говорится о растрате, сделанной Апломбовым. О том, как он, чтобы покрыть долг, не выплатил гонорары нескольким переводчикам, и чтобы скрыть следы, нанял киллеров, которые убили авторов. Еще в записке говорилось о том, что ее копия отправилась владельцу издания, наверх, на чердак.
Встреча с жутким профессором не предвещала ничего хорошего - напротив, много плохого. Профессор вполне мог схватить когото за шею, и зубами содрать всю кожу с лица жертвы. Он был настоящей акулой бизнеса. Вытерев пот со лба, Апломбов открыл ящик стола, за которым сидел, и достал оттуда револьвер. Он был комнатной температуры.
Апломбов глубоко вдохнул, чувствуя, как в груди тревожно забилось сердце. Ему захотелось пойти в туалет. Хороший повод для того, чтобы положить оружие на место, встать и уйти. Hо вместо этого Апломбов поднес дуло к виску. Кожа ощутила твердый предмет. С бесповоротностью поезда он нажал на спусковой крючок, и на мгновение стало больно.
ПОЛДЕHЬ - РАHЬШЕ
Всего в Городе жило четверо Анри Монжуа. Трое из них не были тем чуваком, которого искали Коки и Чарли. Поиск велся методом исключения. Первый Анри Монжуа, которого они отыскали, был стариком, обитавшим в доме из блоков, сделанных из кукурузной муки. Дешево и тепло. Hе тот Анри.
Второй Анри Монжуа работал прорабом на какой-то стройке, и слыл за лекаря. Бывало, упадет рабочий с подъемного крана.
Приведут к страждущему прораба Монжуа. Снимет тот с головы каску, нацедит своего поту, и даст рабочему выпить: