Боги, дороги и рыжие неприятности
Шрифт:
Внутри было жарко натоплено и пахло как в бабулином сундуке, где она хранила свои «наряды и благовония»: полинявшее за три десятка лет подвенечное платье, две охотничьи перчатки от разных пар, нещадно линяющую муфту из белого кролика и маленькую коробочку из-под притираний, полную сушеной лаванды. В этой мастерской бабуле бы точно понравилась. Стены все под алыми бархатными драпировками, доски пола выкрашены под красное дерево, а медные светильники и тяжелая рама напольного зеркала сияют почти как золотые.
Стоящий за прилавком лысоватый господинчик окинул нас
– Вы ошиблись двеью, - процедил он сквозь мелкие желтоватые зубы, забавно присвистывая на месте звука «р».
– Здесь вам не пьитон для нищих, так что пьоваливайте.
– Да, похоже, что и правда ошиблись, - лениво протянула я, небрежно вертя в пальцах золотую монету.
– Зашли-то одежки прикупить, а не глупости слушать.
– Тысяча извинений, пьекьасные дамы, - тут же подскочила с места эта двуногая крыса, - мне показалось, что следом за вами сюда пьоникли попьошайки. Пьоходите же, пьошу вас! У нас есть дивный алый байхат, только что из столицы, чудная сейебьяная пайча с побеьежья и...
– Уважаемый, мы торопимся, - прервала этот словесный поток рыжая, - так что принесите-ка нам все, что у вас есть готового и побыстрее.
– Но, боюсь, у нас нет платьев, достойных...
– попробовал было возразить господин Крыс, но не тут-то было. Избранная нетерпеливо притопнула по кричаще-алому ковру босой грязной пяткой и грозно нахмурилась:
– Вы что, глухой? Я, кажется, ясно сказала: несите все, что есть. Повторяю для особо отсталых, медленно и по буквам: все! Вэ, Эс, Ё. И шевелитесь уже, хватит изображать скульптуру имени себя!
Портной шустро исчез за драпировками, и нам оставалось только ждать и надеяться, что он вернется с одеждой, а не с патрулем городской стражи, как на его месте сделала бы я. Но жадность господина Крыса, как видно, победила осторожность, и вскоре он уже раскладывал на длинном столе целую гору разноцветного тряпья.
Моя подопечная тут же зарылась в этот ворох чуть ли не с головой, бормоча что-то о дикости, «отсутствии культуры обслуживания» и каких-то «вешалках». Я же решила действовать наверняка и, высмотрев в пестром ворохе что-то темное, осторожно потянула, стараясь ничего не уронить на пол. С этой крысы станется завопить, что упавшая вещь безвозвратно погублена и потребовать за нее уплатить.
– Не, это полный отстой, - наморщила нос Избранная и брезгливо приподняла двумя пальцами подол выуженного мной платья.
– Темно-зеленый вообще не твой цвет, будешь как труп невесты. Брось каку!
– Платье как платье, - почему-то обиделась я, - цвет не маркий и ткань добротная, что еще надо? Камешков блестящих по подолу?
– Если госпожа желает, сей же момент пьишьем, - подал голос Крыс из-за прилавка, но нам было не до него.
– Так, слушай сюда!
– рыжая бесцеремонно выдернула платье у меня из рук и забросила его подальше в угол.
– На дорогах ты может и крутой спец, но в шмотках не шаришь от слова совсем, и если я говорю, что зеленый не твой цвет ни разу, а балахонам а-ля пожилая библиотекарша вообще место на помойке, то ты меня слушаешь и на ус мотаешь. Ферштейн? В смысле, поняла?
– Сер йес сер!
– ухмыльнулась я, чем заслужила одобрительный кивок.
– Соображаешь! Так, а где тут примерочная?
– Избранная уже крутилась у зеркала, пытаясь одновременно приложить к себе короткую темно-синюю курточку и кожаные штаны пронзительно-голубого оттенка.- Только не говори, что ее нет! Я не собираюсь устраивать этому типу бесплатный стриптиз.
– Мне-то откуда знать?
– удивилась я.
– Да я тебе и без примерки скажу, что штаны слишком узкие, а куртка безнадежно коротка.
– Ой, много ты понимаешь!
– отмахнулась Избранная и крикнула лавочнику: - Эй, любезнейший! Где тут у вас комната для примерок?
– Сожалею, госпожа, но здесь нет такой комнаты, - развел руками Крыс.
– Ну, тогда выйдите куда-нибудь, не могу же я при вас раздеться!
– раздраженно махнула рукой рыжая. Лавочник не двинулся с места и вообще ничем не показал, что услышал. Даже после того, как Избранная повторила раз пять, не меньше.
Накричавшись, рыжая повернулась ко мне:
– Прикинь, он меня игнорит! Скажи ты ему, чтобы валил отсюда.
– Бесполезно, - поморщилась я, растирая ноющие от всех этих воплей виски.
– Он же не дурак, чтобы оставить нас тут с товаром без присмотра.
– Тогда зайди к нему за спину, пусть у него глаза разъедутся!
– прошипела моя добрая подопечная.
– Нет уж, тогда он точно стражу позовет, - отказалась я, сходу отметая эту глупую и опасную затею.
– Старый трюк, его любой ребенок знает.
– Какой еще трюк?
– искренне удивилась рыжая, в который раз напомнив мне, что в их мире все совершенно иначе.
Пришлось объяснять:
– Бывает, что какая-нибудь девица начинает вдруг в людном месте чулки поправлять или платье перешнуровывать. Все, конечно, на девицу пялятся, а ее подельники в это время вовсю кошельки режут.
– Правильно говорить «подрезают», - наставительно изрекла Избранная, - и что-то я никакого кошелька у этого урода не наблюдаю. И вообще, это ж типа магазина, тут по любому основное бабло в сейфе. О, а это тема! Я щас ему такой засвет изображу, что у него зенки повылазят, а ты...
– А я расплачусь за свои покупки и пойду ужинать, - быстро перебила я, пока эта обделенная умом особа еще какой дикости не сболтнула, - потому что не хочу на виселицу. Если и ты не хочешь, то бери уже, что приглянулось, и уходим.
– Ага, а вдруг оно не налезет? Или болтаться будет? Тогда что?
– выпалила Избранная и уставилась на меня с видом победительницы. Даже подбородок гордо вскинуть не забыла, надо же.
– Тогда с неба обрушится огонь, и мир погрузится в вечную тьму, - трагическим шепотом возвестила я, а потом добавила, уже нормальным голосом: - Что ты как маленькая, честное слово. Сразу смотри, чтоб уж точно не мало было, а если чуть великовато окажется, то потом подгоним по себе. В хороших лавках даже нить с иглой в придачу дают.