Боги Египта
Шрифт:
– Бину, пора его плавить, у нас всего один шетит.
– Ты не боишься? – опасливо поинтересовалась девочка, глядя на блестящий золотой круг.
– Боюсь, – неожиданно для себя созналась Незер. – Давай завтра?
– Ага…
Это решение оказалось очень мудрым. Спасение всегда приходит в последнюю минуту, пришло оно и сейчас.
На следующий день из Дандары в очередной раз вернулся Бикерис. Он посетовал из-за состояния Антефа и вручил Незер довольно увесистый мешочек:
– А это передали тебе.
– Кто? – у Незер
– Старуха в черном. Худая, цепкая такая. Подошла и безо всяких сомнений сказала, чтобы я отвез это в дом Антефа тебе. Ты ее знаешь?
– Да. Это Сети. Когда-то она увезла меня из этого дома.
– Вот оно что… Тогда бери, не сомневайся. Имеешь право.
В мешочке было достаточно золота, чтобы оплатить погребение отца и немного прожить самим. Словно почувствовав, что выход найден, Антеф тихо скончался.
Утром Незер и впрямь пришлось звать бальзамировщиков. Она решила сделать все, чтобы Атеф был погребен подобающе. А что будет потом? Как-то проживут.
У Антефа, как у всех состоятельных египтян, был готов мастаб – место погребения, но требовались немалые средства на бальзамирование и сам ритуал.
Встретившись с бальзамировщиками, Незер не стала интересоваться стоимостью, а сразу сообщила, сколько может заплатить. Глядя в зеленые глаза красавицы, главный бальзамировщик покорно согласился сделать все как надо за сумму на четверть меньшую обычной. Незер была довольна, у нее оставались средства, чтобы прожить семьдесят дней траура, которые будет длиться процедура бальзамирования.
Эти семьдесят дней стали временем воспоминаний и размышлений.
Незер уже поняла, что восстанавливать поместье не стоит, слишком много требовалось вложить сил и средств, которых не было. Она решила, что нужно найти способ куда-то переехать. Только где взять еще шетиты на переезд? Того, что у нее осталось, едва хватит, чтобы свести концы с концами за эти месяцы.
Мысль о том, где взять средства для жизни и что теперь делать ей с больной матерью, совсем юной Биной и растущим внутри ребенком, не отпускала ни днем, ни ночью.
Незер обошла соседей в попытке понять, как те выпутываются из положения. Но у всех либо еще были средства для жизни, либо оказались не столь запущены сады и пруды, что позволяло перебиваться плодами и рыбой. Незер, Серкета и Бина пока не голодали, она хорошо кормила и двух слуг, но количество шетитов в сумке неуклонно таяло. Торговцы, заходившие в Харгу, заламывали такие цены, что Незер все чаще отказывалась покупать даже необходимое. Теперь они сидели по вечерам с одним светильником и ели на ужин лепешки, запивая их водой.
Зато она узнала нечто очень важное.
Понимая, что дом больше не понадобится, Незер попыталась узнать, нельзя ли его продать, чтобы на вырученные средства уехать и купить себе другой поменьше. Одна из излишне болтливых соседок посетовала, что Антефу нужно было продавать
Незер похолодела от таких слов, муж болтушки поспешил перевести разговор на другое, пришлось делать вид, что не расслышала или не поняла. Но мысль, что отец продал ее вместо дома, крепко засела в голове Незер. Она нашла кого расспросить – старую родственницу, хорошо знавшую положение в их семье, но страдающую излишней разговорчивостью.
Незер сразу дала понять, что ей многое известно:
– У отца были столь плохи дела, что он решил продать меня в храм?
Родственнице пришлось рассказать. Да, песок засыпал один из каналов на земле Антефа, а слуги оказались слишком невнимательны, когда поняли, что надо принимать меры, было уже поздно – сосед, вовремя сообразив, успел отвести воду к себе. Огромное пастбище и большая пашня высохли в тот же год, оказавшийся слишком засушливым даже для богатых водой земель. Отец Незер был одним из первых в Харге, серьезно пострадавшим от наступления песков.
Но стоит только начаться, как неприятности не отпускают уже долго. Результатом стало слишком тяжелое положение, чтобы из него выпутаться без потерь. Младшая дочь и стала той самой потерей.
Почему в голенастую малышку вцепилась невесть откуда взявшаяся старуха, не понял никто, но цену она дала такую, что семья смогла прожить несколько лет и даже выдать замуж старшую Шеритру. Приданое Шеритры выплатили из платы за Незер.
– А где сейчас Шеритра?
– Разве мать тебе не рассказала?
Незер скрывала ото всех состояние Серкеты, потому отмахнулась:
– Она слишком страдает из-за смерти отца.
– Серкета стала странной после ссоры с Шеритрой. Она ведь так не хотела, чтобы старшая дочь уезжала в Шедет…
– Шеритра в Шедете?!
Оказалось, что старшая сестра давно замужем за богатым человеком в Шедете. Но ходили слухи, что тот жену бьет, из-за чего она никак не может доносить ни одного ребенка.
Незер тихонько застонала, ведь она была совсем рядом и не подозревала, что сестра, пусть даже самая вредная и не любившая ее саму, там. Зато теперь Незер знала, куда нужно отправиться – совершив погребение Антефа, они поедут в Шедет. Если уж приданое и нынешнее благосостояние Шеритры в какой-то степени основано на продаже ее, Незер, в храм, то пусть хоть мать заберет к себе.
Оставалась сущая мелочь – найти средства, чтобы дожить оставшийся месяц и, главное, – доехать.
Дебнов больше не было, слуг Незер уже отпустила, все равно содержать не на что, с домом они управлялись сами. Управляться было не с чем, из еды одни лепешки и финики, а комнаты они использовали всего две из всего огромного дома. Все еще надеясь дом продать, Незер каждый день брала в руки метелку и звала Бину вытирать пыль. Но это не помогало, пустых домов в Харге полным-полно, зачем платить, если можно поселиться в любом бесплатно. Только селиться некому, из Харги уезжали, но никто не приезжал. Разве что потом… когда-нибудь…