Боги и люди
Шрифт:
Нерон засмеялся.
– «Отмечу любопытную подробность: Тигеллин никогда не появляется на людях. Его нигде никто не видит. Он живет затворником в собственном дворце, ибо болен общей манией всех злодеев – постоянным страхом покушения на свою проклятую жизнь».
– Как интересно, – прервал Нерон. – Это твое письмо найдено у консула Латерана. Но ведь консул жил в Риме. Он знал о Тигеллине столько же, сколько и ты. Зачем же ты пишешь ему то, что он отлично знает?
Сенека безмолвствовал.
– Это не
– «И все-таки я с верой гляжу в будущее, – спокойно продолжал Сенека. – Я надеюсь, что воспитание, которое получил цезарь, возьмет свое. Нерон перебесится – и Рим получит Великого цезаря. Главное уже достигнуто: Нерон желает стать первым цезарем, который вернет римскому сенату права и власть, отнятые Тиберием, Калигулой, Клавдием».
– Но Тигеллин сказал… – начал Нерон и остановился. – Кстати, кто представит Тигеллина в нашей комедии? Ты с ним так и не встретился?
Он уставился на Сенеку.
– Нет, Цезарь.
– Ни разу?.. Ай-ай-ай! Столько лет живете в Риме бок о бок – и не сумели повидаться! Значит, роль Тигеллина может сыграть любой: Сенека не знает его лица.
Амур выскочил из темноты:
– Я – Тигеллин! – И он сделал свирепое лицо и расхохотался.
– Скоро придет сам Тигеллин, – улыбнулся Нерон. – И с успехом сыграет свою роль. Так что спеши читать, Сенека.
– «Главное – терпеливо и непрестанно объяснять Нерону, в чем он не прав. Недавно мы долго сражались с цезарем из-за его поздних возвращений и ночных бесчинств».
…Нерон – в грязном рубище, в колпаке вольноотпущенника с компанией таких же переодетых знатных молодых бездельников. Они набросились на подвыпивших людей, выходящих из кабака. Они бьют палками беззащитных людей, топчут их ногами. Вопли, крики боли и хохот цезарской шайки.
– Ну, немного побесчинствовал… – вздохнул Нерон. – Ну, попугал запоздалых горожан. Ну, убил двух-трех в драке. Разве лучше, если б они меня убили?
Сенека печально посмотрел на Нерона.
– Да, да, – сказал Нерон. – Вот так же укоризненно ты смотрел на меня тогда, учитель. И мать. А Тигеллин – никогда. Ах, Сенека, ты любил меня за власть, которую я дам тебе и римскому сенату. Мать – за власть, которую я ей уже дал. И только Тигеллин любил меня ради меня самого. Кстати, Тигеллин сказал… что мать повсюду объявляет: коли я по-прежнему буду бесчинствовать, а также следовать твоим советам в государственных делах, я перестану быть Цезарем! Она заменит меня братом Британиком… – Нерон помолчал и добавил тихо: – Я произнес все это, и посмотрел на тебя. И ты все понял, потому что трудно не понять взгляд волка. Что ты мне ответил тогда?
Сенека молчал.
– Точно! Промолчал, добродетельнейший из смертных!.. А потом мы встретились на дне рождения Британика. Как он пел в тот день…
Амур с золотой кифарой в руках вышел из темноты. И запел.
– А потом Британик захотел пить, – сказал Нерон.
И Сенека вновь увидел всю сцену, как тогда со своего ложа. Предвкушатель поднес Британику горячее питье. Британик отпил глоток и попросил остудить. Предвкушатель, усмехаясь, долил в питье воду и поднес кубок Британику.
На арене Нерон протянул кубок Амуру. И Амур выпил – до дна.
– А мы с тобой продолжали нашу беседу, учитель. И конечно, о добродетели, как всегда. Ты закончил тогда книгу, написанную специально для меня, – «О долге цезаря». В тот вечер ты читал мне начало. Ну, вспомни свои слова! И тогда вернется моя цветущая юность! Ах, это возможно только в театре! Спешите видеть: величайший артист Нерон и артист Сенека играют сегодня Комедию жизни! – И добавил строго: – Я жду!
И Сенека, стараясь оставаться невозмутимым, начал:
– «Сила цезаря – в его умении служить своему народу!»
Нерон одобрительно кивал, и Сенека продолжал:
– «И чтобы страшные ушедшие времена Тиберия – Калигулы – Клавдия никогда не повторились, цезарь обязан научиться уважать человека. Отныне и навечно: человек для человека должен стать святыней!»
И тогда раздался вопль Амура. Амур упал на арену и в муках и судорогах катался по сверкающим опилкам.
– Да! Да! – сочувственно сказал Нерон. – Все произошло при этих замечательных словах.
Амур затих.
– Мертв? – в ужасе прошептал Сенека.
Нерон засмеялся:
– Но Британик был тоже мертв!.. Я не пожалел царственного брата – зачем мне жалеть этого порочного раба?.. Ты все никак не можешь понять, учитель: мы всерьез играем Комедию жизни.
– Я не хочу умирать!.. Я не хочу! – закричала Венера.
– Да, да, вот так же кричала мама, глядя на мертвого Британика…
Венера упала на колени, она обнимала ноги Нерона:
– Я боюсь! Я не хочу!
– Ну – точно! Вылитая мама! Как она испугалась, бедняжка, в тот день. Продолжай, Сенека. А мы займемся уборкой тел.
И, оттолкнув Венеру, он поволок с арены во тьму легкое тельце Амура.
И вновь бесстрастно читал Сенека:
– «Луцилий! Чем дороже груз, которым владеет путешественник, тем более он заботится о спокойствии воли и благодарен Нептуну за это спокойствие. Так и философ: ему нужен мир в государстве, чтобы размышлять в покое, – и он благодарен тому, кто дарует этот мир. Вот отчего я так забочусь о силе цезаря и славлю его власть!»
– Я не хочу! Я не хочу! – ползала по арене Венера.