Боги как реальность. Книга 2. Суд. Теория идеального общественного договора
Шрифт:
Настоящий переворот произвело осознание, что «примитивные» религии столь же историчны, как и «цивилизованные»: они развивались и видоизменялись на протяжении тысячелетий, а отнюдь не представляют собой законсервированную исходную форму первобытных верований. Следовательно, даже если гипотетические построения ученых относительно истоков религии верны и представление о сверхъестественном у древнего человека действительно зародилось как попытка осознать природу, это мало что может сообщить нам о современных религиях. Ни для одного народа на Земле, сколь бы примитивным он ни был с технологической точки зрения, религия не сводится лишь к искаженным представлениям о природе. Наивный взгляд дикаря на окружающий мир оказался не более чем мифом: человек из первобытного сообщества, чья жизнь в большей степени зависела от понимания природы, чем наша, вынужден был разбираться в ее законах; Эванс-Притчард вполне справедливо отмечал, что у многих из наших современников сознание является не более структурированным и аналитическим, чем у
16
Эванс-Притчард Э. История антропологической мысли. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2003. С. 158.
Поиск социальной функции религии и культуры в целом стал основой для двух направлений так называемого функционализма, доминировавших в антропологии вплоть до 50—60-х годов прошлого столетия. Первое представлено школой Бронислава Малиновского, согласно взглядам которого, существование любого культурного элемента объясняется психологическим или эстетическим «спросом» на него со стороны индивида; бесполезных культурных явлений, таким образом, не может быть в принципе [17] .
17
Малиновский Б. Научная теория культуры, М.: ОГИ, 2005. С. 35.
Другое направление, структурный функционализм, начало которому положили работы А. Рэдклифф-Брауна, склонялось к мысли, что культурные явления служат не потребностям индивида, а запросам общества в целом: религия, этика и право способствуют поддержанию стабильности и постоянства его структуры, сглаживая противоречия между составляющими его индивидами и способствуя их кооперации. Рэдклифф-Браун считал свою гипотезу верной только лишь применительно к некоторым религиям – например, «гражданским культам», которые исповедовали в Древнем Риме или конфуцианском Китае, где поклонение богам рассматривалось как способ служения родному сообществу – будь то полис, деревня или государство [18] .
18
Рэдклифф-Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе: Очерки и лекции. М., 2001. С. 206.
И снова наблюдается странное разделение индивидуального и социального, как будто человек должен быть или исключительно индивидуальным, или социальным, животным.
Нерешенной проблемой социального подхода было представление о жестком детерминизме общественных институтов и культурных явлений. «Основной постулат социологии состоит в том, что созданный человеком институт не может базироваться на заблуждении и обмане: иначе он не смог бы существовать достаточно долго. Если бы он не основывался на природе вещей, он встретил бы в вещах сопротивление, которое не смог бы преодолеть»– считал Э. Дюркгейм [19] . Безусловно, это очень верное замечание. Из представления о том, что формы религии определяются их социальной ролью, логически вытекает, что изменения в образе жизни общества должны сопровождаться изменением его религии, однако в рамках этого подхода данное правило не срабатывало в отношении мировых религий. Детерминистские концепции, будь то подход Дюркгейма или исторический материализм Маркса, не могли объяснить удивительное постоянство религиозной обрядности и доктрины, и разбивались об «устойчивое сохранение неприспособленного» [20] .
19
Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. / Пер. с англ., нем., фр. Сост. и общ. ред. А. Н. Красникова. – М.: Канон+, 1998. – 432 с. Durkheim Е. Les formes ftlftmentaries de la vie relidieuse. Le systftme totftmique en Australie. 4-йте ftd. Paris, 1960.
20
Дуглас M. Чистота и опасность: Анализ представлений об осквернении и табу. М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле, 2000. С. 37.
И это действительно так и есть, а неспособность ученых увидеть эти изменения, как раз и объясняется тем, что их представления о религии это представления о «бесполезной религии», а потому не имеют практической составляющей, и судят они о той или иной религии в тот или иной период истории исключительно по внешним формальным признакам. Они не могут увидеть разницу между христианской религией Раннего Средневековья, Позднего Средневековья и современным христианством. Это как раз и есть результат работы концепции «Бесполезной религии», о которой было сказано в начале книги.
Религиозные движения, культовые организации, по их мнению, сплошь и рядом действуют нелогично: христианская церковь, в Средние века превратившаяся в богатейшего владельца земель и финансов, продолжала при этом, как и в дни апостолов,
21
Малиновский Б. Научная теория культуры., М.: ОГИ, 2005. С. 35.
Имела место также попытка анализировать религию как систему коммуникации: если ранее ученые рассматривали как исходную точку рассуждений о культуре социальные институты, то теперь они стали проявлять все больше интереса к закономерностям работы человеческого мозга. Человеческий мозг рассматривался как генератор и реципиент информации, а общество в целом – как система, где индивидуальные сознания соединены информационными потоками [22] .
С этой точки зрения человеческая культура представляется как набор различных кодов, таких как этика, право, естественный язык – или религия, чьи обряды состоят из символов, скрывающих за внешней формой значимое для верующего содержание. Однако для этого метода большинство обрядов низкоинформативны и передают крайне небольшое число значений, имеющих смысл для адресата, – в лучшем случае они позволяют зрителям почувствовать свое единение, очищение от прежней жизни, новый статус и т. п. [23]
22
Винер Н. Кибернетика и общество. М.: Издательство иностранной литературы. 1958. С. 83—102.
23
Bloch М. Symbols, Song, Dance and Features of Articulation. Is Religion an Extreme Form of Authority? //Archives Europnennes de Sociologie. 1974. 15. P. 71.
Проще говоря, этот подход не может объяснить значение обряда: получалось, что код крайне несодержателен, а текст при этом неоправданно велик.
Несмотря на то, что в отдельности, ни одно из вышеупомянутых направлений не смогло создать полноценную научную теорию религии, тем не менее, каждое затронуло ту или иную практическую ее сторону, и потому представляют высокую научную ценность.
Эволюционная теория Б. Тейлора рассматривает религии как древние знания, полученные опытным путем, подчеркивая их рационалистическую направленность и считает, что единственное их отличие от современных научных знаний заключается в ином понятийном аппарате.
Соответственно, этот понятийный аппарат может быть расшифрован, а обнаруженные знания проверенны опытным путем.
Функционализм Малиновского и структурный функционализм – подчеркивают чрезвычайную ценность религий, с точки зрения социальной практики.
Соответственно, практическое применение обнаруженных знаний следует искать, в первую очередь, в социальной сфере.
Кибернетический подход – указывает на социально важное коммуникативное значение религии, – на то, что делает индивидов обществом.
Соответственно, эти знания имеют общество образующую функцию.
Эта сторона религиозных знаний работает, и может быть повторена опытным путем.
Глава 3
Четыре модели взаимодействия науки и религии
Существует четыре возможные модели взаимодействия науки и религии, рассматриваемые в научной среде. Эти модели могут пребывать в четырех плоскостях – это Конфликт, Независимость, Диалог и Интеграция.
Самая популярная в массовой культуре модель – это модель независимости. Ты наверняка не раз слышал выражение, что наука отвечает на вопрос «Как», а религия на вопрос «Почему». Идея в том, что для ликвидации вражды между наукой и религией, их, как маленьких детей, надо рассадить по разным комнатам, а лучше зданиям, и сделать так, чтобы они вообще не встречались. Они якобы наблюдают за разными аспектами реальности и жизни и не должны пересекаться. Они говорят на разных языках, и у них разные функции, и точка. И у этой идеи масса сторонников. Например, среди многих, это доктор биологических наук Татьяна Черниговская или математик Алексей Савватеев. Вспоминается Кант, сказавший: «Я должен отказаться от знаний, чтобы сохранить место для веры». То есть, невозможно иметь одно и другое одновременно. И вроде бы здорово. Решение найдено! Конфликту не быть. Так думал известный биолог Стивен Джей Гулд, который предложил эту философскую идею в 1997 году в статье «Не пересекающиеся магистерии». Ее еще называют концепцией NOMA (Non-Overlapping Magisteria).