Боги, пиво и дурак. Том 8
Шрифт:
— Так поехали с нами! — обрадовалась Демка.
Оракул усмехнулся.
— Да с удовольствием. Только не рассчитывай на подсказки — их не будет. Иначе я все испорчу. Он знает, — ткнул Оракул мне пальцем в грудь. — В этом и заключается вся ирония сложившейся ситуации. Невыносимая необходимость в соблюдении информационной тишины, которая может стать залогом обновления исходных данных, от сочетания которых зависит диапазон возможностей… Это же у кого угодно лампочка… в маяке перегорит…
Все молча наблюдали за ним, не смея прерывать поток его внезапного откровения. Было что-то щемяще-грустное, и несмотря на нелепость ситуации, тем не менее — величественное в том, что сейчас происходило.
А Оракул, безжалостно растирая липкую субстанцию по своим раскрасневшимся рукам, продолжал:
— А хуже всего, что для меня нет прошлого. Оно все… Все здесь! — приложил он указательный палец к своему виску. — И все теперь разговаривает. Спрашивает, почему я не вмешивался до сих пор. И я не знаю ответа. У меня его нет. Я следовал предназначению. Природе. Так делают боги. Так делают животные. Так какого рожна, мать вашу, так не делают люди?! Что это за… лососи вселенной, идущие против течения, в пресную воду, которая вас убивает, чтобы выродить лучшее, на что вы способны, и умереть?! Что за чушь… Э-эх… — он разочарованно махнул рукой — мол, кому я вообще это все рассказываю? И повернулся ко мне.
— Если честно, я бы еще выпил.
— Не надо. И так вполне достаточно.
Черт возьми, этот древний протобог сейчас напоминал мне заблудившегося ребенка. Которым он, по сути, и являлся на самом деле.
— Короче, давай-ка ты и правда поедешь с нами, — бодрым голосом заявил я, хлопнув его по плечу. — Поедешь ведь?
— Почему? — озадаченно спросил Оракул. — Ты ведь не хотел. И до сих пор не хочешь.
— Не хочу, — признался я. — Но без присмотра тебя оставлять еще страшнее. Как пойдешь с похмелюги направо-налево народу рассказывать, какие они лососи… Ничем хорошим это не кончится.
— Хорошо было брату моему Сототу в чревовидной пещере, — пробормотал себе под нос Оракул, прекращая, наконец, свои нервные движения руками. — Чудесный камень абадонин. Не дает ни видеть, ни слышать…
— Ну… Вообще-то у меня один такой имеется.
Оракул вздрогнул. Повернулся ко мне.
— Правда?..
— А ты не видел? Я взял его в пещере. Для чего — сам не знаю.
Я подошел к своему коню, забрался в седельную сумку и, поковырявшись в боковом кармашке, вытащил белый камешек, похожий на сахар.
— Вот, — вложил я Оракулу в ладонь свою давнюю находку. — Держи.
Тот с любопытством посмотрел на камень. Потом приложил к уху — и облегченно выдохнул. Взгляд его посветлел.
— А ведь он… И вправду работает! Надо же. Я ведь не видел этой возможности. Как странно… Неожиданно. С тобой и правда становится весело, Даня. Истинный джокер.
Тут я нахмурился.
— Погоди-ка. В самом деле, ты же у нас господь-всезнайка! Как я мог забыть об этом? А значит, ты вполне себе знал про Арахну. И ее намерения. Знал, что попадешься в ее кокон!
Оракул отвел глаза.
— Ну…
— И знал, что я тебя спасу, а потом пожалею и позову с собой!
— Эммм… Ну… В некотором смысле… Действительно предполагал такой исход.
— Но зачем? Что за игры опять?! — вспылил я. — Бесишь уже своими недомолвками!
Оракул глубоко вздохнул. Выпрямился. Из несчастного ребенка он мгновенно превратился в медитативно-спокойного парня с неподвижным взглядом всезнающего старика.
— Только решения, которые принимаешь ты сам, могут открыть новую возможность. Прямое вмешательство только все путает. Портит.
— А когда ты провоцируешь принятие решения, это ничего не путает?
Оракул кивнул.
— Да. Но я должен был проверить. В любом случае ты принял скверное решение, согласившись с предложением короля. Ты умрешь, даже не добравшись до Офиона.
— Офиона?.. — эхом повторила Арахна.
— Даня умрет?! — в ужасе вскрикнула Ника.
Демка так взглянула на нее, будто моя кошка сотворила непростительную глупость.
— Да, — спокойно ответил Оракул. — Рыжий попытается в это вмешаться и тоже погибнет. Азатот вселится в Деметру… В общем, ничего хорошего. Единственный вариант избежать этого — взять с собой меня.
— И тогда ему ничего не будет угрожать? — спросила Демка, мрачная и хмурая, как грозовая туча.
— Нет, — отозвался Оракул. — Просто дата его смерти отодвинется до момента встречи с Офионом.
— Да твою ж мать, — ругнулся Рыжий.
— Но расклад меняется, если в числе спутников появляется Арахна.
Паучиха фыркнула.
— И с какой этой надобности мне тащиться к чешуйчатому монстру?
— Например, чтобы увидеть детей, по которым так болит твое сердце, — сказал Оракул, повернувшись к ней. — Ты же хотела узнать, как сложилась их судьба после крушения Верхнего мира?
Богиня онемела. Прижала пальчики к задрожавшим губам.
— Мои детки…
— И тогда все будет нормально? Так? — вперив в Оракула пристальный взгляд, спросила Деметра, наступая на него. — Просто взять вас двоих?
— Нет, — снова вздохнул Оракул. — Но зачем тебе сейчас знать это?
— Затем, что он мне нужен живым!
— Довольно, — вмешался я в разговор. — Если он расскажет, линии снова поменяются. И не факт, что в лучшую сторону.
И тут в наш разговор ворвался треск веток, который стремительно надвигался на нас.
Все разом похватали мечи.
Я выскочил вперед, одновременно прикрывая и Оракула, и Деметру.
— Нет!.. — крикнул вдруг наш пьяный пра-создатель, хватая за правую руку.
И в то же мгновение из кустов на нас почти кубарем вывалилась…
Арина Родионовна, примчавшаяся за своим Лёшенькой, как преданная Лесси.
На мгновение все остолбенели.
Старушонка отплевывалась, поругивалась, кланялась, бормоча извинения и одновременно с этим вытаскивая из задней лапы застрявшие в пальцах колючие сучки.