Боги, пиво и дурак. Том 9
Шрифт:
— Так наоборот, пока что-то меняется — надо действовать! Не изменив исходников не изменишь результат! — сказал я, ловко затягивая подпругу.
И тут наши кони — все, как один, — дружно всхрапнули и попятились.
Я насторожился, вглядываясь в густеющую синь вокруг.
— А я считаю, что ты ошибаешься, — продолжала настаивать Демка, не обращая внимания на нервозность животных. — Офион никуда от тебя не денется. Он ведь сам по какой-то причине заинтересован во встрече с тобой!..
И тут издалека до нас донесся уже знакомый свинячий визг. Только на этот раз он прозвучал злобно и воинственно. Раздались невнятные возгласы, похожие на человеческие голоса, и в опускающихся сумерках одна за другой полыхнули две неоново-желтые вспышки.
Я повернул голову в сторону шума. Демка вздрогнула всем телом, умолкла, вместе со мной напряженно вглядываясь в синеющий воздух.
— Люди?.. — озадаченно проговорила она. — Здесь, сейчас?
— Как по мне, лучше туда не лезть и не вмешиваться, — негромко проговорил Рыжий. — Мутное что-то, на ловушку похоже.
— А если кому-то помощь нужна? — возмутился я. — Тоже на жопе ровно сидеть будем?!
Я собирался уже взобраться в седло, когда Родионовна несколько раз нюхнула воздух и, поморщившись, заявила:
— Людями-то чой-то не пахнет вовсе. Нету там людёв-то.
— Зато энергией пахнет, — протянула Арахна. — Вкусненькой, сладкой. Я бы сказала — божественной…
— Божественной?.. — эхом повторила Демка.
— Час от часу не легче, — пробормотал я и еще раз скомандовал, только уже резче и жестче. — Повторяю еще раз для глухих и любителей дискуссий: седлаемся, живо!..
И в это мгновение в сумерках раздался странный звук, похожий на пересыпающийся в пластмассовой банке сахарный песок или пшено.
Пс-с-с-с.
И еще раз. И еще.
Причем уже довольно близко.
Да твою ж мать!
Кони нервно дернулись в сторону, затрясли головами.
Вот только чем бы ни являлся этот звук, возможность удрать мы бездарно просрали. И все из-за херовой демократии, которую я тут развел на свою голову.
Вот переживем эту напасть, чем бы она не была — всех построю!
Из-за валуна на синем фоне плавно выплыл странный силуэт, тонкий, очень высокий и гибкий.
Пс-с-с!
Силуэт замер.
Справа и слева от него один за другим из вечерних теней начали выползать другие пугающие очертания, похожие на стаю разномастных зверей: волков, обезьян и медведей. Вот только даже в зачерненном виде их комплектация настолько не совпадала с естественно-природными, что вопросов больше не оставалось.
Это были монстры Офиона.
Они выжидающе застыли рядом с покачивающимся из стороны в сторону силуэтом.
— Всем оставаться здесь, — жестко сказал я.
И, видимо, мое лицо выглядело настолько красноречиво, что даже Демка не решилась возражать.
Положив на всякий случай руку на рукоять меча, я направился навстречу неведомому.
В ответ силуэты чудовищ тускло засветились во тьме. И чем ближе я подходил, тем ярче становилось это свечение.
Теперь я мог разглядеть и медведя с человеческой головой и вылинявшей мускулистой грудью Шварценеггера, и восьмилапых недособак, которых я сначала принял было за волков.
Но удивительней всех была самая высокая, центральная фигура. Она чем-то напоминала китайского дракона — такое же длинное чешуйчатое тело, отливающее золотом, маленькие лапки на животе, похожие на человеческие руки.
И женское лицо, окруженное облаком извивающихся змей.
— Не смотри ей в глаза! — услышал я за спиной встревоженный голос Оракула.
Капитан Очевидность, блин.
Как будто я без подсказки Медузу Горгону не узнаю.
— П-с-с-с! — прошипела, будто фыркнула, змеевидная госпожа, чем вызвала очередной переполох среди наших лошадей.
Не замедляя шага, я приблизился к чудовищной делегации. И, слегка склонив голову, вежливо поздоровался, хотя даже не был уверен, обладает ли кто-нибудь из них разумом и способностью понимать речь.
Однако Медуза изящно изогнула свой змеиный стан и неожиданно нежным, мелодичным голосом произнесла:
— Мой господин ожидает тебя.
— Хорошо, мы готовы выдвигаться, — сказал я и обернулся было к своим, чтобы дать соответствующее распоряжение. И тут же услышал:
— Приказано привести только тебя и дерзкую супругу Зевса Деметру.
Я хмыкнул.
Выпрямился.
— Ты хотела сказать, бывшую супругу, — поправил я Медузу.
— Не имеет значения.
— Еще как имеет, учитывая нынешнюю ситуацию.
Тут я в наглую поднял на нее глаза.
Теперь, когда стало ясно, что она разумна и служит Офиону, никакой опасности в этом не было.
И я не пожалел.
Даже чешуя на шее и прическа из змей не могли испортить невероятную красоту ее юного лица. Тонкие стрелы бровей, восточные миндалевидные глаза, прямой точеный нос и нежные полные губы — настоящая арабская принцесса, ни дать ни взять.
Удивленно качнув пушистыми черными ресницами, она спросила:
— Не боишься собственной дерзости? Ведь я могу превратить тебя в камень.
— Не думаю, что Великий змей позвал меня сюда, чтобы получить новую статую, — усмехнулся я. — Тем более, если я не ошибаюсь, вы только что уже обновили коллекцию.
Медуза улыбнулась.
— С чего ты это взял?
— Вспышки в темноте. Две сразу. Вот и предположил.
— Верное предположение.
— Я могу спросить, кто это был?