Боги среди нас
Шрифт:
— Как нет героев? — удивился я. — А люди, желающие окутать себя подвигами?
— Были, да все вышли. Кто полезет на банду? Да и зачем? Под пулями и помереть можно.
Собравшиеся люди начали медленно расходиться, оживленно обсуждая произошедшее событие.
Я же остановился, раздумывая над тем, что увидел. Что за мир, где нет героев? Почему? Ведь все, что есть у человека — жизнь, длиной в миг. Дана она для того, чтобы мидгардец смог оставить след в истории. Вписать себя в пантеон героев посступком, по которому его будут вспоминать потомки. Как Эрика Рыжего. Или Харальда.
В голове всплыли истории о совершенных подвигах, которые рассказывал отец. Подобным мог похвастать и братец — громовержец. А я…
Я был редким гостем в Мидгарде. И особыми подвигами не отличился. Но попробовать себя в славном бою, хотелось. Чем я хуже Тора или отца? В конце концов, я бог мести. А собака? Я скривился, вспомнив причину своего появления в этом мире. Если я не сделаю чего-нибудь по-настоящему стоящего, то рискую добрую половину вечности выслушивать смешки своих боевых товарищей. Разве может герой прославиться местью за собаку? Решено! Собака подождет.
— Громкая слава деяний достойных, — пробормотал я, и двинулся в путь. За дружиной грабителей и чёрной повозкой.
Машина была более быстрой, чем я ожидал. Чтобы ее нагнать, пришлось устроить пробежку. Давно хотел проверить в деле башмаки Локи.
Этот предмет гардероба был весьма любопытным и требует особого представления.
Когда в Вальхалле ещё кипела жизнь, я выиграл в кости ботинки из сокровищницы Асгарда. Поговаривали, человек в этой обувке может бежать со скоростью ветра. Даже Тьяльви почти обогнал Хуги-мысль, когда король великанов устроил асгардцам испытание. Впрочем, я всегда считал это откровенным враньём. В той истории Тор смог поставить на одно колено старуху смерть. Этот показушник любил прихвастнуть подвигами, часть которых были зверски преувеличены.
Случая испытать обувку мне до этого момента не представилось. И сейчас настал их звёздный час.
На тротуарах было слишком много людей. Не разбежишься. А если и разгонишься — покалечишь пару десятков человек. Их потом придется соскабливать со стен домов, извиняться наверняка перед хозяевами жилищ. Да и за изломанные трупы на мостовой будет неловко. Я привык вести себя прилично в любом обществе. Даже в обществе смертных человечков.
Я перепрыгнул через перила моста, и оказался на воде.
Легенда не врала. И ботинки держали меня, будто бы я стоял на гладкой земле. С моста раздались удивлённые возгласы. Кто-то крикнул «Смотри! Там какой-то чудак по воде ходит!» Я обернулся. Несколько человек стояли, направив на меня телефоны. Наверное, чтобы лучше меня рассмотреть. Вид у людей был очень удивленный. Они указывали на меня пальцами и о чем-то переговаривались. Смешные людишки. Цепляются за эти штуковины — телефоны, как церковники бриты за свои подвески. Фанатики всегда вызывали у меня недоумение.
Я бы постоял ещё, но меня ждала дружина грабителей. Поэтому я элегантно поклонился толпе, и побежал.
Ветер свистел в ушах, а дома, статуи и фонари превратились в одно смазанное пятно. Воздух стал плотным. Сквозь него пришлось прорываться. Но у меня неплохо получалось. Все, что меня сейчас интересовало — светящийся след повозки в виде золотистой нити. Он и вел меня за собой.
На самой вершине креста Исаакиевского собора сидел светловолосый парень. Жилистый торс украшала диковинная вязь рунической татуировки. А предплечья от локтя до кистей, были обмотаны обрывками цепи.
Он небрежно держался за вершину креста, свесившись вперёд и глядя на ночной город. Люди далеко внизу были меньше муравьев. Впрочем, большая их часть, по мнению сидящего на кресте человека, была очень похожа назойливых насекомых. Светловолосый пристально смотрел вдаль в одну точку. Туда, где на воде стоял высокий лохматый парень. Видимо, он не чувствовал неудобств, словно под подошвами сапог была земля. Это привлекало немало внимания к его персоне со стороны толпы набережной. Парень поклонился, а потом словно исчез.
Сидевший на кресте человек приосанился и нахмурился. Телепортация? Вряд ли. Парень задумчиво почесал ладонью острый подбородок. А потом, усмехнулся: никто не телепортировался. Незнакомец просто очень быстро побежал по воде. Очень интересный тип. Нужно узнать, что задумал пришелец. Выяснить кто и откуда прибыл в этот мир.
Парень с силой оттолкнулся от перекладины креста и взмыл в воздух, расправив огромные черные крылья. Он стремительно полетел в ту сторону, куда убежала быстрая как стрела цель.
Разбойники
Мерцающий след вывел меня за город, где я выскочил на дорогу. Как летящая в цель стрела, я стремглав бежал вперед. За городом людей не было, поэтому я без помех двигался по тракту.
Дорога из расплавленного камня сменилась обычной, деревенской. Интересно, что за повозки оставили в грязи такую мощную колею? Да и следы колес очень уж широкие. Что за лошади таскают такие повозки?
В голове возникли образы крылатых коней Вальхаллы. Например, Слейпнира, восьминогого коня, на котором ездил отец.
Тракт петлял, вел меня вперёд. А по обе стороны не было и намека на человеческое жилье. Дорога вывела меня к указателю. На металлическом нарисованы несколько домов. И стрелка, указывающая направление. А это местные люди удобно придумали, И дорогу спрашивать не нужно.
Указатель не обманул. И очень скоро я заметил селение. Вернее, то что от него осталось. Оно состояло из пары десятков срубов, заросших бурьяном. Крыши домов провалились внутрь, открыв черные гнилые стропила. И никакого намека на частокол. Наверное, это и стало причиной того, что люди здесь больше не живут. Скорее всего, поселок попросту разграбили разбойники. Жителей перебили увели в плен, чтобы продать в рабство. Все потому, что местные селяне не озаботились огородить деревню или навтыкать кольев по периметру. Хотя, сторожевую вышку поставили. Вон, стоит, проржавевшая от времени.