Боги войны. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!»
Шрифт:
20 августа русские не стали сосредоточивать танки большими массами, а пересекли речную долину одновременно в нескольких местах и скрылись на кукурузном поле, которое находилось перед нашими позициями. Их ограничивало шоссе, проходящее с востока на запад в нескольких сотнях метров впереди траншей. Ночью советская моторизованная пехота просочилась через наши позиции в нескольких местах и совершенно неожиданно возникла на артиллерийских позициях возле Люботина…
Все утро русские танки упорно пробивались вперед через низины на южном краю полей, а затем внезапно разом появились на дороге. «Пантеры» дивизии «Дас Рейх» открыли бешеный огонь по головным Т-34, прежде чем те подошли к нашей линии обороны. Однако русские танки волна за волной выкатывались из низин и бросались на наши позиции. Здесь стояло множество зенитных и противотанковых орудий, 8,8-см самоходные истребители танков «Хорниссе», 10,5-см самоходные гаубицы «Веспе». Все они открыли огонь по русским танкам, раскололи стальную лавину на мелкие кусочки и подбили много машин. Последние волны русских танков еще пытались что-то сделать, когда появились «Тигры» и штурмовые орудия StuG III, составлявшие наш мобильный резерв, и атаковали их. Русские понесли тяжелые потери и были отброшены. 5-я Гвардейская Танковая Армия заплатила очень дорого за эту массированную атаку, потеряв 184 танка Т-34.
Тем временем немецкие пехотные резервы при поддержке штурмовых орудий 3-й танковой дивизии отбили позиции захваченной батареи и все 12 гаубиц и окружили просочившийся батальон мотопехоты к западу от Люботина позади наших линий. Упорно обороняясь, русские вызвали по радио помощь и стали ждать.
21 августа 5-я Гвардейская Танковая Армия сменила тактику, атаковав чуть дальше к востоку одним гигантским стальным клином, одновременно бросив в бой несколько сотен танков. Но пока они шли по открытой местности вдоль железной дороги, попали под огонь дальнобойных 8,8-см пушек «Тигров» и «Хорниссе» с дистанции 3000 метров. В результате противник сумел начать массированную танковую атаку только ближе к вечеру. Когда русские танки выскочили из зарослей кукурузы, их встретил сосредоточенный огонь «Тигров», «Пантер», «Хорниссе», штурмовых орудий, зениток и противотанковых пушек. Атака быстро захлебнулась, причем были уничтожены 154 русских танка. Слабые стрелковые части, следовавшие за танками, были встречены плотным огнем нашей пехоты и артиллерии и сразу залегли.
Тем временем окруженный в нашем тылу моторизованный батальон напрасно ожидал помощи. Хотя он продолжал сражаться с невиданным упорством, вечером его рация сообщила, что подразделение разбито, а потом умолкла навсегда. После 48 часов героической обороны советский батальон был истреблен до последнего человека, включая радиста.
Потери русских были просто неслыханными, и все-таки 5-я Гвардейская Танковая Армия еще имела более 100 танков. Опыт подсказывал нам, что следует ждать новых атак, хотя они были заведомо обречены на неудачу в результате усиления нашей обороны. Несколько танкистов, которых мы взяли в плен, прекрасно знали, что их товарищей ждет смерть или, в лучшем случае, плен.
Однако вопреки всем ожиданиям день 22 августа прошел относительно спокойно. Несколько русских танков ползали по кукурузному полю, вытаскивая подбитые машины, чтобы пополнить свои сильно поредевшие ряды. Летний зной разлился над окровавленным полем, где несколько дней подряд бушевали жестокие бои. Последний луч заката известил о том, что мирный день закончился. Могли ли русские пересмотреть свои планы? Или они вообще отказались подчиниться категорическому приказу атаковать?
Однако 5-я Гвардейская Танковая Армия возобновила атаку и сделала это в тот же самый день. Перед полуночью (с 22 на 23 августа) с кукурузного поля долетел шум множества моторов, выдав новую русскую уловку. Противник намеревался ночью добиться того, что не удалось ему днем.
Но мы были готовы ко всему. Прежде чем русские танки достигли подошвы холма, многочисленные вспышки выстрелов танковых пушек раскололи темноту ночи. В неровном, мерцающем свете стала видна вся 5-я Гвардейская Танковая Армия, развернувшаяся широким фронтом. Танки, подбитые с близкого расстояния, пылали словно факелы и осветили часть поля боя. Наши противотанковые пушки не могли стрелять нормально, так как с трудом различали друзей и врагов. «Пантеры» и «Тигры» дивизии «Дас Рейх» вступили в бой, тараня советские танки в контратаке или пробивая насквозь снарядами, выпущенными в упор. Все чаще мелькали вспышки, а грохот выстрелов танковых пушек и зениток можно было слышать далеко за полночь, потому что наши танки пошли в решительную контратаку. Так как пылало уже множество танков и сельских домиков, равнина, на которой разыгралась схватка, была освещена их бледными отсветами. Наконец-то стало возможно распознавать очертания Т-34 на расстояниях более 100 метров и обстреливать их. Ужасный грохот раскатился вокруг, когда столкнулись две танковые лавины. Вспышки выстрелов мелькали буквально повсюду. На несколько километров вокруг в воздухе свистели и визжали бронебойные снаряды. Постепенно какофония танковой битвы начала смещаться на север, хотя выстрелы вспыхивали все глубже в нашем тылу, а яркие факелы горящих танков отражались в ночном небе. Лишь через 2 или 3 часа на позициях XI корпуса восстановилась тишина. Постепенно бой затих и в других местах.
На рассвете 23 августа мы поняли, что битва выиграна, хотя русские танки и мотопехота еще оставались внутри наших боевых порядков и даже за ними. Нам предстояло заткнуть множество мелких разрывов фронта. Головные советские танки, которые прорвались глубоко в наш тыл, были захвачены на западной окраине Харькова, а их экипажи попали в плен. Хотя процесс зачистки поля боя занял все утро, к полудню вся линия была в наших руках, и XI корпус был готов защищаться дальше.
Лишь маленький участок леса далеко позади линии фронта еще оставался в руках советской моторизованной пехоты, поддержанной несколькими танками и противотанковыми пушками. Все наши попытки отбить этот лоскуток были отражены с тяжелыми для нас потерями. Лишь атака огнеметных танков положила конец упорному сопротивлению русских, так как целый участок леса был просто сожжен дотла.
Советские попытки захватить Харьков крупномасштабной ночной атакой всех сил 5-й Гвардейской Танковой Армии провалились. Ее потери составили более 80 сожженных танков, несколько сот человек убитыми и тысячи ранеными. Много техники и вооружения было уничтожено в ходе одной ночной битвы. Всего же попытки отбить Харьков стоили 5-й Гвардейской Танковой Армии потери 420 танков за 3 дня боев. Как эффективная боевая сила на ближайшее время она перестала существовать. Харьков остался в наших руках». [107]
107
Раус Э. Танковые сражения на Восточном фронте. С. 349–354.
Тем не менее немцам пришлось эвакуировать Харьков из-за быстрого продвижения Красной Армии на юге Украины. Во время отступления немецкого арьергарда единственный сохранившийся мост через болото рухнул под тяжестью нескольких истребителей танков «Хорниссе». В результате пехотный батальон и восемь самоходок оказались отрезанными на восточном берегу. Попытки русских уничтожить эту группу не удались, так как их поддержали германские подразделения с западного берега. Пока ремонтировали мост – целые сутки, батальон на восточном берегу удерживал оборону и перешел по мосту на западный берег лишь под покровом темноты в ночь с 24 на 25 августа.
А теперь перейдем к знаменитой германской САУ «Фердинанд», которая стала буквально брэндом Курской битвы.
Работы над созданием мощной САУ с 8,8-см пушкой длиной в 71 калибр были начаты в сентябре 1942 г. фирмой «Порше» совместно с КБ берлинского завода «Алкет».
САУ была создана на шасси тяжелого танка VK 4501 конструкции Фердинанда Порше. Этот танк не был принят на вооружение, и опытная серия в 90 штук осталась без назначения.
8,8-см танковая пушка Pak 43/2 была создана на базе качающейся части лучшего зенитного орудия рейха – 8,8-см пушки Flak 41 и имела одинаковые с ней боекомплект и баллистику.
Вес установки составил 65,2 т. Экипаж 6 человек. Габаритные размеры САУ: 8140 x 3380 x 2970 мм.
Лобовая броня корпуса и рубки состояла из двух броневых листов по 100 мм, то есть 200 мм. Для надежного соединения бронелистов применяли соединение «в шип», в ответственных местах усиленное шпонками. Подобное соединение после установки на места шпонок делалось неразъемным, и его обварка осуществлялась больше для герметизации, чем силового сочленения. Для увеличения снарядостойкости бортовые и кормовой броневые листы рубки устанавливались с некоторым наклоном. Толщина брони бортов и кормы САУ не превышала 80 мм, крыши – 30 мм, днища – 20 мм.