Боги войны
Шрифт:
– Вы знаете туземцев?
– Да, это интеллигентные и безвредные птицы, они проводят время в философских дискуссиях. У них слегка декадентские взгляды. Нгал Р'нда – один из моих лучших друзей. А с кем, вы думали, вы имеете дело?
– Не знаю, – признался он, и это была чистая правда.
Она смягчилась.
– Я хочу есть. Думаю, вы тоже. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь приготовить после того, что вы со мной сделали.
– Как вас зовут? – спросил он. – В конце концов вы ведь знаете мое имя.
– Флория, – ответила она. – Флория Ван Нелл.
«Первая женщина, которая представилась мне за последние пять лет. Нет, в самом деле, неужели я не сплю, неужели все это не ловушка и
Он едва не выронил стакан, который она ему подала.
Утолив голод, он снова погрузился в размышления. Он не понимал, что могло произойти на Урии, если в результате между миллионами живущих здесь людей и туземцев воцарился мир. Он знал, что летит в Диото – крупный город – в обществе женщины, прекраснее которой не встречал, и что Бестия бродит в лесах Урии, готовая дать жизнь восемнадцати тысячам новых бестий, которые быстро станут такими же свирепыми, как и она сама.
Корсон уже придумал для себя такую версию. Когда перед самым взрывом Бестия удалилась от корабля, она прыгнула вперед во времени не на секунду, а на тысячелетие. И потащила за собой Жоржа Корсона. Не существовали больше Князья Урии и Солнечная Держава, выигранная или проигранная война была забыта. Он мог считать себя демобилизованным и снять мундир солдата или же дезертиром, против своей воли заброшенным в будущее. Сейчас он был только человеком, затерянным среди мириадов граждан какой-нибудь Галактической Федерации, занимающей целую Галактику и переселяющейся в Туманность Андромеды, объединяющей миры, которых он никогда не увидит, хотя между ними действует транспространственная связь, позволяющая почти мгновенно переноситься с планеты на планету. Он не был больше самим собой, у него не было прошлого и никакого задания, он ничего уже не понимал. Из Диото он мог добраться до любой звезды, сверкающей на ночном небе, и делать там единственное дело, которое он умел – воевать, – или же избрать другую профессию. Он мог уйти, забыть о Земле и Урии, забыть о Бестии, о Флории Ван Нелл и навсегда потеряться на дорогах космоса, оставив новым жителям Урии заботы о Бестии и ее восемнадцати тысячах потомков.
Но он был не настолько наивен, чтобы не попытаться найти ответ на вопросы, которые не давали ему покоя.
Почему Флория Ван Нелл прибыла именно в этот момент, чтобы забрать его на корабль? Почему она произвела на него впечатление актрисы, плохо помнящей свою роль? Почему ее злость сменилась дружелюбием, как только она пришла в себя?
5
Издалека Диото походил на огромную пирамиду с основанием, висящим в километре над землей. Он напоминал потрепанную тучу, чьи потемневшие клубы громоздились одна на другую, словно геологические пласты на скальном обнажении. У Корсона захватило дух. Тем временем пирамида, казалось, рассыпалась, и туча превратилась в лабиринт. Здания, слагающие город, располагались на большом расстоянии друг от друга. Из земли вертикально поднималась двойная река, пересекавшая город, будто колонна, заключенная в невидимую трубу. Над трехмерными артериями города проносились летательные аппараты. Когда корабль поравнялся с пригородами, два больших кубических блока поднялись в воздух и улетели в сторону океана.
– Диото, – сказал себе Корсон, – прекрасный пример урбанистики, основанной на антигравитации, но несущий пятно анархической концепции общества.
До сих пор антигравитация существовала для него только на борту военных кораблей. Если говорить об анархии, она была лишь исторической категорией, которая в понятие война совершенно не вписывалась. Каждый человек и каждая вещь имели здесь свое место. Но за тысячу двести лет, а может и за многие тысячелетия, все это постепенно изменялось. Антигравитация стала таким же обычным понятием, как атомная энергия. А может, она стала и источником энергии? Корсон слышал о каких-то проектах подобного рода. На палубах военных кораблей антигравитационные машины потребляли чудовищные количества энергии, но это ни о чем не говорило.
Город этот в отличие от известных ему не был постоянным набором разных конструкций – он изменялся. Была сохранена только его основная функция: объединение людей для обмена товарами и идеями.
Корабль Флории медленно поднимался вдоль одной из граней пирамиды. Здания размещались так свободно, что даже нижние этажи получали достаточно солнечного света. Из этого можно было заключить, что здесь была центральная власть, руководившая миграцией населения и распределением жилья для новоприбывших.
– Мы приехали, – сказала Флория Ван Нелл. – Что вы собираетесь делать?
– Мне казалось, вы хотите выдать меня полиции.
Флория заинтересовалась.
– Так случилось бы в вашей эпохе? Они сами легко вас найдут, если захотят. Хотя сомневаюсь, знают ли они, что такое арест. Последний раз это случилось десять лет назад.
– Ведь я напал на вас.
Она рассмеялась:
– Скажем так: я вас спровоцировала. А встретить человека, который не может предвидеть будущее, – это волнующее переживание.
Она подошла к нему, поцеловала в губы и отскочила, прежде чем он успел ее обнять. Корсон остолбенел от неожиданности. Потом подумал, что, похоже, она говорит правду: ее взволновала эта встреча. Она не знала мужчин такого типа, но он знал этот тип женщин. Он видел это в ее глазах, когда применил против нее силу. Основные психологические черты не меняются за тысячу двести лет, даже если эволюционируют некоторые внешние признаки.
Ему вдруг захотелось убежать. Инстинкт подсказывал ему, что он должен убежать за тридевять земель от этого мира. Инстинкт этот поддерживался образом будущего, который он себе создал. Быть может, за тысячу двести лет (или даже больше) люди продвинулись вперед достаточно, чтобы без труда справиться с восемнадцатью тысячами бестий. А узы, возникающие между ним и Флорией Ван Нелл, серьезно ограничивали его свободу.
– Спасибо за все, – сказал он. – Если когда-нибудь я смогу…
– Вы очень уверены в себе, – ответила она. – А куда вы хотите идти?
– На другую планету. Я… много путешествую. На этой планете я пробыл слишком долго.
Флория широко раскрыла глаза:
– Я не спрашиваю, почему вы лжете, Корсон, но меня интересует, почему вы лжете так неумело.
– Для удовольствия, – ответил он.
– Не заметно, чтобы вы были довольны.
– Я пытаюсь.
Ему хотелось задать ей тысячу вопросов, но он сдержался. Нужно самому открывать эту новую Вселенную. Незачем выдавать свою тайну. Лучше удовлетвориться информацией, которую он получил во время разговора.
– Я надеялась, что будет иначе, – сказала она. – Ну что ж, вы свободны.
– И все-таки я могу оказать вам кое-какую услугу. Скоро я покину эту планету и советую вам сделать то же самое. Через несколько месяцев эта планета превратится в ад. Я предлагаю вам уехать со мной.
– С вами? – насмешливо спросила она. – Вы не можете предвидеть, что случится через минуту, а строите из себя пророка. Я тоже дам вам совет: смените одежду, иначе над вами будут смеяться.
Смущенный Корсон попытался придать себе независимый вид и сунул руки в карманы своего мундира, но уже через минуту сдался и быстро переоделся в тунику, которую она ему подала. На Марсе каркай как марсианин… Корабль подлетел к причалу и остановился. В новой одежде Корсон чувствовал себя воистину смешно.