Богини: тайны женской божественной сущности

Кэмпбелл Джозеф

Я где-то прочитал одно древнее китайское проклятье: «Чтоб тебе родиться в интересные времена!». Мы с вами живем в очень интересные времена: нет никаких моделей ни для чего, что сейчас происходит. Все меняется, даже законы населенных мужчинами джунглей. Этот период свободного падения в будущее каждый должен пережить по-своему. Старые модели уже не работают, а новые еще не возникли. В сущности, мы и создаем то новое, от чего зависит наша жизнь в интересные времена. И в этом заключается весь смысл (с точки зрения мифологии) стоящих перед нами проблем: мы – «предки» для будущих поколений, невольные создатели тех мифов, на которые они будут опираться, тех мифических моделей, которые будут вдохновлять новую жизнь. Потому, в буквальном смысле слова, сейчас наступило время для созидания. Ибо было сказано: «И никто не вливает молодого вина в мехи

ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое» (Евангелие от Марка, 2:22). Именно нам суждено изготовить, так сказать, новые мехи для нового пьянящего вина – которое мы уже попробовали на вкус.

Богиня древнего каменного века

В искусстве древнего каменного века, с периода наскальной живописи в Южной Франции и Северной Испании, примерно от 30 000 до 10 000 лет до н. э., женщина изображается обнаженной, о чем свидетельствуют, например, хорошо известные статуэтки «венер». Именно в ее теле заключается магия: оно и вдохновляет мужчину, и является сосудом всей человеческой жизни. Итак, магия женщины – первичная, природная. А вот мужчины изображаются всегда в какой-то роли, выполняющими какую-то функцию, за каким-то занятием. (И даже сегодня наше отношение к женщине зависит от ее красоты, а отношение к мужчине – от того, на что он способен, что он сделал, кем он работает.)

В те времена племена жили охотой и собирательством, женщины добывали коренья, ягоды и ловили мелкую дичь, а мужчины отправлялись на опасную охоту. Еще они защищали своих жен и дочерей от похитителей, потому что они представляли ценность и были желанной добычей. В те времена еще не изобрели лук и стрелы. Охота и стычки с врагами происходили постоянно. А животные достигали невероятных размеров: мохнатые мамонты и носороги, огромные медведи, львы. В этих условиях на протяжении сотен тысяч лет формировались человеческие тела и их функции, а также развилось и сохранилось радикальное разделение между мужским и женским мирами и интересами. На это повлияли не только биологические различия, но и социальное воздействие на людей, формировавшее их в двух принципиально различных направлениях.

Небольшие фигурки женщин постоянно находят в древних домах, где жили семьи, а не в глубоких пещерах с наскальной живописью, где проводились мужские ритуалы. Никто никогда не жил в тех темных, сырых и опасных пещерах. Они были предназначены для проведения обрядов, связанных с мужской магией. Например, превращения мальчиков в сильных мужчин, обучения их охотничьим ритуалам, укрощающим души убитых животных в благодарность за то, что те отдали людям свои жизни, и магического возвращения в утробу матери всего сущего, Земли, тьмы, глубокого и таинственного чрева великой пещеры, для того, чтобы вновь возродиться. Наскальные изображения животных в этих самых ранних храмах в истории человечества (чрева матери-земли, подобно тому, как церкви впоследствии стали телом Матери Церкви) – это зародыши тех стад животных на поверхности земли, верхнего мира равнин, на которых они пасутся. Интересно представить себе, что человеку, затерянному в непроглядной тьме пещер, свет верхнего мира над головой кажется далеким, призрачным воспоминанием. А подлинная реальность – здесь, внизу. Стада пасущихся наверху животных и все, кто там живет, уже не так важны: ведь все они вырастают отсюда и сюда им всем суждено вернуться. В некоторых наиболее важных из этих пещер мы можем увидеть портреты тех, кто руководил подобными церемониями, – шаманов, мудрецов или им подобных. И они изображены облаченными в костюмы, с масками на лицах, выполняющими какие-то определенные действия. Самый яркий пример – так называемый колдун из пещеры Труа-Фрер («Три брата»). Но есть и другие. На них всегда маски полузверей, и эти персонажи совершают какие-то действия, связанные с великой охотой.

Женская и мужская магия: их противоборство и согласие

Существуют доказательства, что между женской и мужской магией, связанных с историческими периодами охоты и собирательства, временами наступали не просто напряженные отношения, а прямые вспышки физического насилия. В мифах многих древних обществ (у пигмеев Конго, у народа Она на Огненной Земле и т. д.) мы сталкиваемся с утверждением, что поначалу вся магия была сосредоточена у женщин. Тогда мужчины убили их всех, оставив в живых лишь маленьких девочек, которых никогда не учили знаниям их матерей. А мужчины присвоили эти знания. На месте одного из крупных древних поселений эпохи палеолита, на юге Франции (в Лосселе), было найдено множество разломанных статуэток, изображавших женские фигурки, и предполагается, что их, возможно, переломали специально.

В целом

там, где бытуют подобные мифы и тайные мужские культы, женщины занимают подчиненное положение, их угнетают специально придуманные для этой цели мифические существа в масках, которые появляются в момент совершения обрядов. Однако в редких и особо торжественных случаях, по сообщению Колина Тернбелла, [6] бывало, что женщины принимали активное участие в мужских ритуалах. И тогда выходит на поверхность тайная истина, что женщинам на самом деле ведомы все мужские секреты, и признаётся, что женщины обладают великим могуществом. Другая система верований вторична, она связана не с природой, а с социальным устройством общества и воспринимается представителями обоего пола как утонченное, социально оправданное притворство.

6

Colin Turnbull, The Forest People: A Study of the Pygmies of the Congo (New York: Anchor Books, 1962).

Богиня первых земледельцев

В истории человечества искусства земледелия и одомашнивания животных возникли достаточно поздно. Это привело к нарушению биологического соотношения сил и переходу власти от мужчин к женщинам. Теперь уже не охота и убийство, а земледелие и ведение хозяйства вышли на первый план. Поскольку магия Земли и магия женщины, в принципе, одно и то же (обе они дают жизнь и питают ее), Богиня стала центром мифологии, а престиж женщин в поселениях значительно возрос. Если когда-нибудь и существовало нечто, напоминающее матриархат (в чем я лично сомневаюсь), то он мог проявляться в некоторых известных центрах земледелия: [7]

7

[Исследование этих центров развития сельскохозяйственной культуры и их мифологий было центральной темой работы Кэмпбелла: Historical Atlas of World Mythology,vol. 2, The Way of the Seeded Earth.]

1. В Юго-Восточной Азии (Таиланд и прилегающие к нему территории), примерно 10 000 лет до н. э., а возможно и еще раньше.

2. В Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке, также около 10 000 лет до н. э.

3. В Центральной Америке и Перу, 4000–5000 лет спустя.

На вопрос о том, насколько эти области оказывали влияние друг на друга, до сих пор еще не получено определенного ответа. Но в любом случае, в Юго-Восточной Азии, на островах в Тихом океане широко распространены мифы, общие для многих ранних земледельческих культур.

Ямс, таро и саговая пальма – растения, типичные для Юго-Восточной Азии, – выращивают не из семян, а с помощью пересаживания черенков и отводков. В хозяйстве появились свинья, собака и домашняя птица – наши давние знакомые. Эпизоды этого мифа разворачиваются в незапамятные времена, в мифическом Веке Предков, когда не было жестких границ между мужским и женским мирами или мирами людей и животных. Все это происходило в некую далекую фантастическую эпоху, пока в определенный момент не было совершено первое убийство. В некоторых мифах жертву убивает целая группа людей. В других один человек убивает другого. Тело убитого разрубают на куски, которые хоронят, и из них вырастают те растения, которые употребляются в пищу. Мы живем, так сказать, на субстанции, образованной из тела Бога, принесенного в жертву. Более того, в момент жертвоприношения, когда в этот мир пришла смерть, возникло жесткое разграничение между полами; так что вместе со смертью появилась и возможность рождения и продолжения жизни.

И вот в конце мифического века пары противоположностей – мужское и женское, смерть и рождение (возможно, также знание о добре и зле, как в библейской версии распространенного мифа) – пришли в этот мир вместе с пищей благодаря совершенному акту мифологического убийства, после чего стали развиваться мир времени и всевозможные различия. А священные ритуалы, поддерживающие существование этого мира, в котором течет время, – суть обычные наблюдения за жертвоприношением в действии во исполнение того самого Мифологического Действия. Безусловно, даже принесение Христа в жертву на кресте, чья «плоть – это, конечно, мясо», а чья «кровь – это, безусловно, питье» (Евангелие от Иоанна, 6:55), может быть истолковано символически, в духовном переосмыслении этой мифологической темы. Крест как астрономический символ Земли , распятый Христос, Христос на коленях у своей матери в образе Пьеты, жертвенное захоронение в утробу богини Матери-Земли – все эти символы имеют одно и то же значение.