Богиня мести

Несбё Ю

— Харри…

— Входите! — улыбнулась она слегка подкрашенными большими голубыми глазами с едва заметными лучиками морщинок.

Харри вступил в просторную прихожую, где чуть не наткнулся на высоченного — едва ли не по пояс ему — вырезанного из массива дерева жирного и уродливого тролля.

— Я как раз решила немного заняться хозяйством, — снова ослепительно улыбнулась Вигдис Албу, аккуратно, чтобы не нарушить макияж, смахивая пальцем капельку пота.

— Тогда я сниму ботинки, — сказал Харри и тотчас же вспомнил о дырке на правом носке.

— Нет-нет,

я вовсе не об уборке — слава богу, для этого существует прислуга, — рассмеялась хозяйка дома. — А вот белье я люблю стирать сама. Ведь должны же существовать какие-то границы, за которые посторонним вход заказан, вы не находите?

— Очевидно, вы правы, — пробормотал Харри, едва поспевая за ней вверх по лестнице. Миновав колоссальных размеров кухню, они вступили в гостиную, откуда через стеклянные раздвижные двери можно было попасть на открытую веранду. Всю стену напротив веранды занимало гигантских размеров кирпичное сооружение — нечто среднее между зданием городской ратуши Осло и могильной плитой.

— По чертежам Пера Хуммеля к сорокалетнему юбилею Арне, — сказала Вигдис. — Пер — наш друг.

— Да уж, видно, Пер расстарался… такой каминище!

— Вы ведь знаете Пера Хуммеля, ну, того самого, архитектора? Он еще построил новую часовню в Холменколлене?

— К сожалению, нет, — сознался Харри и протянул ей фотографию. — Я бы хотел, чтобы вы взглянули вот на это.

По мере того как Вигдис изучала фото, на лице ее проступало изумление.

— Да ведь это же Арне снимал нас в позапрошлом году в Ларколлене. Откуда у вас этот снимок?

Харри несколько повременил с ответом, желая определить по выражению ее лица, действительно ли она хочет это знать. Вроде бы удивление было вполне искренним.

— Мы обнаружили этот снимок в туфле некой Анны Бетсен, — сказал он наконец.

Харри видел, как на лице Вигдис Албу со скоростью цепной реакции вслед за мыслями, догадками и предположениями промелькнула вся гамма чувств, характерная для мыльных опер. Сперва изумление, затем замешательство и, наконец, растерянность. Потом одна из идей, поначалу с легкостью отвергнутая как неправдоподобная, снова вернулась и постепенно стала превращаться в ужасную догадку. В конце концов лицо женщины приняло непроницаемое выражение; единственное, что на нем можно было прочесть, — «вы не находите, что должны существовать какие-то границы, за которые посторонним вход заказан?».

Харри достал пачку сигарет и теперь нерешительно крутил ее в руках, косясь на огромную, похожую на хрустальный трон пепельницу, высящуюся в центре журнального столика.

— Фру Албу, вам знакома Анна Бетсен?

— Нет. А что, должна быть знакома?

— Не знаю, — честно признался Харри. — Она мертва. Просто я никак не пойму, откуда столь личная фотография оказалась у нее в туфле. У вас самой есть какие-нибудь догадки на этот счет?

Вигдис Албу попыталась изобразить на лице высокомерную улыбку, однако губы явно отказывались повиноваться. Она ограничилась тем, что энергично помотала головой.

Харри

выдержал паузу, в течение которой он, не шелохнувшись, сидел на белой софе. Тело его расслабленно погружалось все глубже и глубже в мягкие подушки, подобно тому как несколько ранее туфли утопали в мелком гравии дорожки. Личный опыт подсказывал Харри, что из всех способов заставить человека разговориться молчание — наиболее эффективный. Когда два незнакомых человека сидят, как сейчас, друг против друга, молчание, подобно вакууму, способно вытягивать слова. Прошло десять нескончаемых секунд, и Вигдис Албу не выдержала:

— Может, домработница нашла ее где-то в доме и случайно прихватила с собой. А потом отдала этой… вы говорите, ее звали Анной?

— Хм. Вы не против, фру Албу, если я закурю?

— Вообще-то, ни я, ни мой муж здесь не курим… — Она быстрым движением поправила стянутые резинкой волосы. — У нашего младшенького, Александра, астма.

— Сочувствую. А ваш муж?

Она непонимающе взглянула на него; при этом ее и без того огромные голубые глаза стали еще больше.

— Я имел в виду, где он работает. — Харри убрал сигареты во внутренний карман.

— Теперь он специалист по инвестициям. Собственную фирму продал три года назад.

— Что за фирма?

— «АО Албу». Импортные полотенца и душевые коврики для гостиниц и больших частных домов.

— Похоже, полотенец было немало. Да и ковриков для душа тоже.

— У нас были представительства во всех странах Скандинавии.

— Поздравляю. Тот флаг над гаражом — это что, консульский?

Наконец Вигдис Албу удалось прийти в себя. Она сняла резинку и распустила волосы. В тот же момент Харри подумал, что она, по всей видимости, что-то сделала с лицом. Кое-какие его параметры настораживали. Если быть точнее, ее лицо было уж слишком правильным, каким-то искусственно симметричным.

— Муж был консулом Сент-Люсии в Норвегии на протяжении одиннадцати лет. Там есть завод по производству ковриков для душа. У нас там тоже небольшой домик. Вам приходилось?..

— Нет.

— Прекрасный остров, фантастически красивый. Эти аборигены такие милые. Вы не поверите, но часть стариков говорит по-французски — даже трудно себе представить.

— Креольский французский.

— Что?

— Да так, что-то приходилось читать. Как вы думаете, может, ваш муж знает, каким образом эта фотография попала к покойной?

— Вряд ли. Откуда?

— Ну-у. — Харри усмехнулся. — Пожалуй, на этот вопрос ответить так же сложно, как объяснить, откуда в обуви человека появляется фотография совершенно незнакомых ему людей. — Он поднялся. — Где я могу его найти, фру Албу?

Когда Харри записал номер телефона и адрес офиса Арне Албу, он случайно посмотрел на то место, где только что сидел.

— Я, э-э-э… — сконфуженно начал он, видя, что Вигдис Албу проследила за его взглядом. — Видите ли, я тут поскользнулся и упал в мусорный контейнер, так что мне, конечно, следовало…