Богиня на цепи
Шрифт:
– Ты старше меня… – Сделал свои выводы по этому поводу Элиас.
– Я старше многих…
– И поэтому я не мог тебя убить! – Маг попытался разглядеть в девушке черты богини. Но упрямый подбородок и курносый нос никак не вязались с её историей.
– Тебе ли жаловаться! Хочешь еще одну новость?
Новостей ему было достаточно. Он предполагал что-то подобное. Она сильнее, старше, безумнее. И, наверное, отлично повеселилась, играя с ним.
– Добивай.
– Мир твой был создан моим братом. И они скоро нас посетят. С отцом.
–
Информация об иных мирах казалась более ценной, нежели история его богини. Но она не даст ему разорвать границы реальности еще раз, чтобы проверить, правда ли это.
– Да. Он отец всего. Главный. Единый.
– И ты меня с ним собираешься познакомить?
Она кивнула, с наслаждением впитывая растерянность своего властелина. Она видела, что он уже продумал, как минимум, четыре плана по подтверждению и использованию ее откровений. Сдерживать его – отныне прямая её обязанность. Или этот экспериментатор опять наворотит проблем.
– Я не готов пока…– Элиас заложил руки за голову и закрыл глаза.
Афродита фыркнула. Реакция его была слишком спокойной. Разве он не должен удивиться? Хотя бы чуточку?
***
Они явились ночью. Элиас почувствовал покалывание в висках, и мир сна слился с видением. Он все еще был в старом замке, с ногтей капала кровь, одежда все так же испачкана алым. Но перед ним выросли две исполинские фигуры.
Если бы он когда-нибудь представлял себе богов, имеющих создавать миры, они бы точно выглядели намного внушительнее. Эти же были очень похожи на людей: огромных, бородатых, в свободной одежде, развевающейся при каждом шаге, с множеством золотых нитей на шеи, запястьях и ногах. И уж точно боги были бы обуты. А эти ходили босиком и смотрели на него с тем же презрением, что и демоны несколько часов назад.
Дита стояла чуть впереди него и нервно постукивала ногой. Её воспоминания носились вокруг Парфенона. И она не могла остановиться. Весь её сон был соткан из нежности и любви к Элиасу. Её фантазии и воспоминания оживали в сиянии ванильных облаков, путающихся под ногами. Она незаметно рассеяла несколько видений с совсем уж откровенными сценами. Брат, успевший оценить накал страстей, закатил глаза:
– И о чем ты только думала, выскочка мелкая?!
Увесистый золотой трезубец в руках гостя постарше заискрился и указал на девушку.
– Признаешь вину?
– Куда я денусь.– Буркнула Афродита.
– Ты еще на тысячу лет в изгнании. И лишаешься сил! – Прогремел голос, отскочил от сводов помещения и эхом пробил «ил– ил».
– Отец!… – Больше всего девушку бесил возраст от нуля до пяти лет, когда ее заставляли заново учиться ходить, говорить и не писать в штаны. Отец же прекрасно знал, что её спровоцировал брат.
– Шестнадцать тысяч убитых!!!
– Да когда б я успела?!– Хотя, если сложить предыдущие жизни и парочку воин из-за ее красоты...
Подсчет
– Это мой мир! Ты куда лапы протянула, малолетка пупыророгая?!
–Я использовала силу только потому, что мне угрожала опасность! – Ответила девушка. – И вообще, сила должна быть запечатана. И не зачем…
–Наглая ложь! Ты питомца своего защищала. – Брат ткнул пальцем в облако, где Афродита таскала за собой Элиаса на цепи.
Единый заискрился сильнее, возмущенный поведением дочери.
–Любовь, у нее! Да у тебя каждые сто лет великое чувство!
– БРАТ! –Девушка уже просто пылала. Зачем влезать в ее сны, зачем затаскивать Элиаса? Так унизительно. Она взмахнула рукой, чтобы стереть воспоминание о первой ночи с властелином. Облачно разлетелось прозрачным дымом, мелькнули голые ноги и грудь. –Не смей!
– Думаешь, если мы появимся в замке, лучше будет?!
– Думаю, вы самые ужасные родственники в мире! Я даже рада остаться человеком! – Афродита отвернулась и спрятала красные щеки ладонями.
–Следи, чего желаешь! Да, я развею тебя, лишив души! – Трезубец великого создателя нацелился на юную богиню. Единый часто гневался и был скор на расправу. Вряд ли он готов был убить свою дочь, но…
Элиас быстро обошел девушку и заслонил собой:
– Афродита под моей защитой. Поэтому не стоит ей угрожать.
Единый смерил темного властелина взглядом. Прищурился, и на голове у Элиаса выросли рожки, из-под штанов вылез хвост.
– Что за ошметок? – Уточнил главнейший из богов.
– Это мой муж! – Крикнула богиня. И пусть только попробует отказаться.
– Муж? – Округлил глаза Элиас. И когда это он согласился?!
– Муж? – Заорали в гневе одновременно отец и брат.
– Муж! – Твердо настаивала Дита, выглядывая из-за спины властелина. Прятаться за ним было приятно. Надо же, он ее защищает! От отца! От брата?
– Муж. – Приняв решение, кивнул Элиас.
Из ушей Единого пошел пар. Трезубец небожителя высекал молнии. Стены вокруг затряслись и посыпались мелким камнем.
– Расщепи тебя водород, что-то я на свадьбе вашей не погулял! – Громогласно разнеслось по остаткам сновидения. Тучи над помещением сгустились, запахло озоном, предвещая близкую грозу.
Брат приподнял бровь над левым глазом и сложил руки на груди.
– Мы в тайне расписались, папочка! – Пискнула девушка, но Элиас дернул ее за руку, заставляя замолчать.
– Праздник на следующей неделе. Приходите. – Властелин даже умудрился улыбнуться. Глаза властелина прищурились и принялись краснеть, явный знак бешенства. Зная, что далее будет, Дита поспешила погладить властелина по спине. И на всякий случай поцеловала в мочку уха. Элиас скалиться прекратил и расслабился.
– Пусть наслаждается. Я присмотрю за ней. – Сказал брат. И наклонился вплотную к Элиусу. – Последний праздник в твоей жизни, если боль ей причинишь, браток.