Богиня на кухне
Шрифт:
– Хорошо, что вы позвонили. – Я слышала, как он стучит по клавиатуре, явно не догадываясь о случившемся. – Возможно, стоит еще раз проверить гарантии кредита.
Я на миг лишилась дара речи.
– Да, – хрипло пробормотала я наконец. Положила трубку и поняла, что вся дрожу. Казалось, меня вот-вот стошнит.
Я профукала сделку. Напортачила так, что не смогу… Не смогу даже…
Едва соображая, что делаю, я отодвинула кресло. Мне надо на улицу. Прочь отсюда.
5
Через фойе я пронеслась на автопилоте. Выбралась на залитую дневным солнцем улицу. Шаг, другой, третий… Обычный офисный работник в обеденный перерыв.
Вот только обычного во мне осталось немного. Обычные люди не лишают своих клиентов пятидесяти миллионов фунтов.
Пятьдесят миллионов. Цифра отдавалась в голове барабанным боем.
Не понимаю, как это случилось. Не понимаю. Я продолжала размышлять на ходу. Снова и снова. Не понимаю. Как я могла не заметить?.. Как я проглядела?.. Я в глаза не видела этой записки. Я не держала ее в руках. Должно быть, ее положили мне на стол, а потом я сама завалила ее другими бумагами, придавила сверху папкой, стопкой контрактов и кофейной чашкой.
Один промах. Одна ошибка. Единственная ошибка, которую я когда-либо допустила. Как было бы здорово проснуться и понять, что это лишь дурной сон, что это произошло в кино, что ошибку совершил кто-то другой. Такие истории рассказывают в пабах, благодаря судьбу за то, что такое случилось не с тобой…
Увы. Со мной. Моя карьера кончена. Последним в «Картер Спинк», кто совершил ошибку такого рода, был Тед Стивене – в 1983 году благодаря ему наш клиент лишился десяти миллионов фунтов. Его немедленно уволили.
А я потеряла в пять раз больше.
Дыхание становилось все более учащенным, голова кружилась. Меня будто душили. Наверное, у меня приступ паники. Я села на скамейку и стала ждать, когда он пройдет.
Не проходит. Все хуже и хуже.
Внезапно я подскочила – в кармане завибрировал мобильный телефон. Я вынула аппарат и посмотрела на номер звонящего. Гай!
Не могу разговаривать с ним. Ни с кем не могу. Не сейчас.
Мгновение спустя телефон пискнул, давая знать, что пришло голосовое сообщение. Я поднесла аппарат к уху и нажала на кнопку «Воспроизвести».
– Саманта! – В голосе Гая было столько радости. – Куда ты подевалась? Мы ждем тебя с шампанским, чтобы отметить!
Отметить… Я готова была разрыдаться. Но не смогла… Слишком серьезная ошибка, чтобы поливать ее слезами. Я сунула телефон в карман и встала со скамейки. Ноги сами понесли меня прочь, быстрее и быстрее, через толпу на улице. Я игнорировала недоуменные взгляды. В висках стучало, я понятия не имела, куда иду, но не в силах была остановиться.
Я шла, казалось, несколько часов подряд, голова кружилась, ноги самостоятельно находили дорогу. Солнце припекало, над тротуаром вилась пыль, вскоре у меня заломило бровь. Какое-то время спустя вновь завибрировал телефон, но я и не подумала его вынуть. Наконец, когда ноги заболели от усталости, я притормозила и остановилась. В горле пересохло, я чувствовала себя полностью обезвоженной. Мне нужна вода. Я подняла голову, пытаясь сориентироваться. Каким-то образом я умудрилась попасть на Паддингтонский вокзал.
Словно во сне, я вошла внутрь. На вокзале было людно и шумно. Флуоресцентные лампы, кондиционеры, оглушительно громкие объявления… Я поежилась. В поле зрения появился киоск с водой в бутылках, и я направилась к нему. Телефон опять завибрировал. На сей раз я достала его и уставилась на дисплей. Пятнадцать пропущенных вызовов и новое сообщение от Гая. Оставлено двадцать минут назад.
Я помедлила в нерешительности, потом все-таки нажала кнопку.
– Господи Боже, Саманта, что стряслось? – Голос был далеко не такой радостный, как раньше; скорее, озабоченный. Меня пробрал холодок. – Мы знаем. Поняла? Знаем про «Третий Юнион-банк». Нам позвонил Чарльз Конвей. Потом Кеттерман нашел ту бумажку на твоем столе. Ты должна вернуться в офис. Сейчас же. Перезвони мне.
Я не могла пошевелиться. Меня обуял животный ужас.
Они знают. Все знают.
Перед глазами вновь замелькали черные точки. Меня стало подташнивать. Всем сотрудникам «Картер Спинк» известно, что я натворила. Они будут звонить друг другу. Слать письма по электронной почте. Ужасаться и злорадствовать. «Вы слыхали…»
Внезапно что-то привлекло мое внимание. В толпе мелькнуло знакомое лицо. Я повернулась, прищурилась, пытаясь вспомнить, что это за мужчина, – и едва устояла на ногах от шока.
Грег Паркер, один из старших партнеров! Он шагал вдоль вестибюля в своем роскошном костюме и разговаривал по мобильному. Брови сдвинуты, вид недовольный…
– И где она? – услышала я его голос.
Провалиться бы сквозь землю! Не дай Бог попасться ему на глаза! Надо спрятаться! Я постаралась укрыться за какой-то толстухой в бежевом пальто. Но она не стояла на месте, так что мне пришлось тащиться следом.
– Что вам нужно? Вы просите подаяния? – Она вдруг повернулась ко мне и окинула меня подозрительным взглядом.
– Нет! – воскликнула я. – Я… э…
Не могу же я сказать: «Я за вами прячусь!»
– Тогда оставьте меня в покое! – Она нахмурилась и двинулась в сторону кофейни. Сердце колотилось так, словно готово было выскочить из груди. Я оказалась в гордом одиночестве посреди вестибюля. Грег Паркер остановился. Он стоял в пятидесяти ярдах от меня, продолжая разговаривать по мобильному.
Если я пошевелюсь, он заметит меня. Если останусь на месте, он тоже меня заметит…
Неожиданно по электронному табло «Отправление» побежали строчки – обновлялась информация. Кучка людей, стоявших под табло, подхватила свои сумки и двинулась к платформе девять.
Не тратя времени на раздумья, я присоединилась к ним. Постаралась ввинтиться поглубже, чтобы меня не было видно. Вместе со всеми поднялась в поезд и пошла по вагону.
Поезд тронулся. Я опустилась в кресло напротив семейства в футболках с эмблемой лондонского зоопарка. Они улыбнулись мне – и я как-то сумела улыбнуться в ответ. Все казалось таким нереальным…
– Закуски, напитки! – Седовласый мужчина толкал по проходу тележку. – Горячие и холодные сэндвичи, чай, кофе, газированная вода, алкоголь…