Богиня тьмы
Шрифт:
Когда она остановилась напротив Кая, он стиснул кулаки, сдерживая бушующую в сердце ярость, и выдохнул злобно:
— Хала.
— Здравствуй, Кай.
Голос ее совершенно не отличался от голоса охотницы, и, услышав его, мужчина вздрогнул, на миг утратив капельки уверенности. Перед ним стояла она — его Ливия, такая же красивая с очаровывающими аметистовыми глазами, но в то же время он понимал, что ее больше нет. Ее разумом завладела тьма.
— А я ошибалась на твой счет… — медленно, смакуя каждый слог, протянула Хала и облизнула сухие губы. — Ты в отличие от своих
— Что ты сделала? — спросил Кай, хотя уже догадывался о том, каков будет ответ.
Девушка безразлично пожала плечами.
— Исполнила пророчество. Как и остальные элементали стихий. Как и Ливия. И… как и ты.
Уголки ее губ дрогнули, но Хала сдержала улыбку и вздернула подбородок, осматривая напряженное лицо Кая.
— Как глупо бороться с судьбой, злыми силами и несправедливостью. Согласен со мной, король? — особо выделив последнее слово, отрывисто бросила богиня и, легонько коснувшись пальцами широкого плеча демона, встала за его спиной. Любовно огладила натянутые, как струны, крылья и, приподнявшись на носочках, шепнула в самое ухо: — Твоя любимая подарила мне дыхание, сердце и тело. Подарила мне жизнь. Думаю, настала и твоя очередь, Кай.
— Зачем тебе это нужно? — вырвался вопрос, и демон вздрогнул, плотно сжимая зубы, когда ногти девушки впились в его крыло. Несмотря на неожиданную боль, он добавил: — Я считал… все демоны считали, что Хала — это богиня равновесия. Что ты олицетворяешь меру и справедливость. Так почему же ты стремишься нарушить это равновесие?
Хала вновь встала напротив него, взглянула с глуповатой улыбкой на лице и бросила насмешливо:
— Оно уже давно нарушено. Разве ты не видишь, к чему привело безрассудство демонов? К чему привело их желание быть с теми, кого желает сердце? Это так… наивно.
— Но именно из-за твоих попыток жить вечно мы теряем шанс обрести баланс. Бессмертия не существует. Ты воюешь против самой жизни.
Приблизившись к демону вплотную, Хала коснулась его подбородка и усмехнулась:
— И я побеждаю.
— Нельзя победить то, что незримо, — процедил мужчина и мотнул головой, вырываясь из хватки богини.
Он увидел, как в ее глазах вспыхнул огонь, увидел безумство, исказившее ее лицо, но не прекращал сопротивляться тьме. Она обжигала его одним взглядом, ломала его волю одним касанием. Кай чувствовал, как все внутренности сковывает боль.
— Ты так тверд в своих убеждениях. — Хала отступила от него на шаг и скривилась, будто надкусила кислое яблоко. — Что ж… Пора разрушить их, — улыбнулась она, проведя пальцем по скуле. — Думаешь, всю жизнь Ливии сопутствовала удача? Она давно погибла бы, если бы не я. Вспомни вашу сделку, Кай. Что ты пожелал? Чтобы она пошла с тобой, верно? А она пошла? — Глаза богини хитро сузились, когда она заметила, как дрогнули мышцы мужского лица. — Сделка на крови была не выполнена. Ты знал, что она умрет. Но она выжила. Выжила только благодаря мне. Думаю, ты должен благодарить меня, а не осуждать…
Кай вдруг осклабился,
— Возвращайся во тьму, Хала. Ты недостойна возрождения.
Улыбка спала с лица богини. Тонкие черты исказились злобой, и Кай почувствовал мерзкий холодок, пробежавшийся по спине. Было невыносимо смотреть на нее, а видеть совершенно другую женщину — темную, озлобленную на весь мир.
— Скоро они будут здесь, — сказала Хала пугающе спокойным голосом. — Готовь мою армию, король. Сегодня решится судьба двух издавна воюющих народов.
Ее слова вонзились ножом в грудь, сдавили петлей горло, и последнее, что осознанно увидел Кай, — красные, точно кровь, глаза любимой.
Река блестела, серебрясь и сверкая в лучах весеннего солнца. Небольшие серебристые гребни, откликаясь на теплый ветер, ходили по воде. Взгляд Далии ненадолго задержался на мелких утках с короткой шеей и узкими заостренными крыльями. Желтоватые спинки были такими яркими, что птиц с легкостью можно было бы разглядеть стоя на противоположном берегу, там, где возвышались величественные горы, верхушки которых скрывали кустистые, налитые солнечным светом облака.
Плеск воды отвлек девушку от наблюдения за утками, и, обхватив себя руками за плечи, она взглянула на резвящихся оленят. Рядом с ними на сочной зеленой траве нежились взрослые самки, в то время как самец с крупными завитыми рогами стоял у кромки воды и лениво наблюдал за детенышами.
Мир расцветал и благоухал, как один крупный душистый цветок. Весна преображала землю, безмолвные леса, местами уже залитые талыми водами. Трава и деревья зеленели, мрачные краски сменялись яркими и сочными, предвещая приход жаркого лета, а солнце, которое теперь гораздо чаще прорывало лучами плывущие по небосводу облака, сулило надежду на светлое будущее.
Далии хотелось верить в это — что весна не только преобразит все вокруг и растопит толстые льды, но и затронет сердца людей и демонов. Что эти светлые краски в один миг не превратятся в одно кровавое пятно, оставив неизгладимый след в жизни всей расы. Ей хотелось верить, что борьба человека с природой не унесет последних демонов в Пустоту, что все это — один долгий страшный сон. Но даже редкие сны не казались ей такими пугающими, такими жутко несправедливыми.
Все печальные думы испарились в одно мгновение, как капля воды, упавшая на горячий камень, когда на плечи девушки легли теплые ладони. Она вздрогнула, но лишь по одной причине — от неожиданности. Губы невольно растянулись в мягкой улыбке, и Лия, не оборачиваясь, шепнула:
— Ты все так же бесшумен.
Она не видела лица Калеба, но знала, что его осветила ответная улыбка. Руки его мягко скользнули вниз и сомкнулись на ее талии. Притянув охотницу к себе, мужчина уткнулся носом в шелковистые черные пряди и спросил:
— Ты в порядке?
— Хотелось бы мне сказать, что да. — Голос Далии был тих и слаб, словно она боялась нарушить царящее вокруг спокойствие. Накрыв ладонями мужские руки, она так же тихо добавила: — Но это будет наглой ложью.
— О чем ты думала?