Богоборцы
Шрифт:
— Офигеть… — придавленный новостями, я только это и смог пробормотать, ощущая себя словно после удара пыльным мешком по голове. — И чего делать?
— Я предлагаю совместить приятное и полезное и выбрать политехнический колледж. Там уже сформирована команда, но недавно в ней удачно появилась вакансия. Для тебя это идеальный вариант. — Юлия Алексеевна протянула мне пачку документов, начинающихся с анкеты абитуриента. — Ну а дальше всё зависит от тебя самого. Вполне возможно, лет через двадцать у нас появится новый клан борцов с духами.
— Это, получается, мне повезло? — всё ещё ошарашенный, я тупо глядел на бумаги, не в силах собраться с
— А вот это мы ещё увидим, — почему-то кровожадно улыбнулась Обрескова.
Глава 2
С момента эпичного появления в моей палате Обресковой с заявлением, что я богоборец, всё закрутилось в безумный водоворот. Меня каждые три часа обследовали, ощупывали, прослушивали, брали все анализы, которые можно придумать, и такие, о которых я даже никогда не слышал. После этого я попадал в руки Юлии Алексеевны, которая снова и снова расспрашивала меня о том, что случилось в кафе, причём её интересовал не конфликт, а то, что я чувствовал и думал в тот момент.
А после того, как я повторил всё раз десять, не меньше, мы отправились в спортивный зал, располагающийся прямо в клинике. Правда, как оказалось, заведение это специфическое и занимается исключительно проблемами богоборцев. И тренажёры были ориентированы на них же, с учётом специфики и личных особенностей. То есть служили для развития божественного дара вне зависимости от его вида, каждому можно было подобрать подходящее устройство. Каждому, но не мне.
К сожалению, тип моей силы определить не удалось. Ни один датчик не фиксировал проявление дара, равно как не помогали и тренажёры. Я не мог использовать силу стихий, магические знания не всплывали в моей голове, не появлялись и артефакты любого вида. Что бы ни пробовала Обрескова и врачи не получалось ничего. Я уже был готов признать, что они ошиблись, и я никакой не богоборец, но в последний день меня привели в подвал, где была оборудована особая комната.
Полное отсутствие мебели, за исключением невысокого бетонного столба посредине, и стены, покрытые руническими знаками, как бы намекали, что здесь происходит нечто особое. И действительно, Юлия Алексеевна торжественно водрузила на столб изрисованный магическими печатями металлический куб, затем похлопала меня по плечу, вручила ту самую вилку для стейка, которой я якобы завалил упыря, и молча вышла, задраив за собой дверь. Честно говоря, я немного опешил, потому как мне никто ничего объяснить не удосужился, но ничего хорошего ждать явно не приходилось.
Сжав немного погнутое оружие, один раз уже хорошо мне послужившее, я принялся аккуратно обходить столб с коробкой, оглядывая её со всех сторон. Источником угрозы в пустой комнате могла служить лишь она, но пока ничего не происходило. Металлический куб размером грани сантиметров в тридцать, исписанный магическими кругами и странными символами, спокойно стоял на подставке, никоим образом на меня не реагируя. Покружив вокруг него минуты три, я заметно расслабился, хотя на душе стало горько. Видимо, всё же Обрескова ошиблась, и никакой я не богоборец. И теперь придётся возвращаться к своей прежней жизни без особых перспектив и возможностей. Хорошо ещё, что никаких особых планов я не строил, сразу подозревая, что этим всё и закончится. Так что хоть и немного обидно, но не слишком, а эти дни я буду вспоминать как небольшое приключение… поток упаднических мыслей разорвал едва слышный вой, раздавшийся в комнате.
Я резко отпрянул к стене, напрягшись и выставив вилку перед собой. Пусть немного забавное, но это было оружие, а десять сантиметров стали в тушку мало кто захочет получить. Но в это мгновение до меня дошло, что моим противником будет совсем не человек. Главной задачей богоборцев было уничтожение злобных духов, нападающих на людей, значит, для проверки вполне логично было натравить на меня такого. От этой мысли меня бросило в пот. Это что получается, со мной опять поступили как в детстве? Только тогда отец выкинул меня из лодки на середине реки, чтобы я научился плавать, а Обрескова пошла дальше и оставила меня один на один со злобным потусторонним созданием.
Тем временем громкость воя нарастала, и вскоре он уже ревел с такой силой, что было больно ушам. Но самым страшным оказалась не громкость, а та ненависть и жажда крови, что звучала в нём. Казалось, существо, запертое в кубе, ненавидит весь белый свет и готово уничтожить его, едва получит свободу. Честно говоря, подобное сильно напрягало, и я чувствовал, как потеют ладони, которыми я сжимал своё единственное оружие. Опыта работы по хозяйству мне хватало, чтобы понимать, что скользящая в пальцах рукоять — это худшее, что может случиться в бою. Распороть себе ладони при ударе можно как нефиг делать. И пусть у меня был не нож, а вилка, особой роли это не играло, так что я принялся судорожно обтирать кисти об одежду и проморгал момент, когда коробка подпрыгнула на столбе и затряслась, словно изнутри на волю рвалась орда демонов. Хотя, по сути, так и было.
Я покрылся холодным потом. Ситуация пугала сильнее, чем тогда, с упырём. Может быть, потому что там всё случилось неожиданно, да и рядом кто-то был. Сейчас же я находился один на один с потусторонним чудовищем, запертый в небольшой комнате без окон, то есть даже сбежать не мог, иначе хрен бы я стоял и ждал, пока эта тварь выберется из коробки. А в том, что она выберется, сомнений не было — куб всё чаще подпрыгивал, а кроме того, начал деформироваться, словно его били изнутри. То тут то там появлялись выпуклости, и было понятно, что долго он не протянет.
Так и произошло. Следов от ударов появлялось всё больше, и вскоре узилище духа, а ничем другим это быть не могло, уже ничем не напоминало куб. Скорее оно было похоже на баскетбольный мяч, только корявый и металлический. Самое главное, что это нарушило магические печати, сдерживающие чудовище, и оно с каждой секундой рвалось всё сильнее, и в один момент, после особо сильного удара, металл сдался и разлетелся на куски. Я инстинктивно прикрыл лицо, чтобы защититься от осколков, а когда вновь распахнул глаза, передо мной стоял монстр.
Его тело было похоже на человеческое, только очень худое, но конечности казались неестественно длинными. Пальцы заканчивались хищно загнутыми когтями, похожими на медвежьи, только гораздо крупнее, но самым примечательным была его голова. Её заменял олений череп, в котором ярким потусторонним огнём горели глаза. Рога были не слишком длинными и разлапистыми, делились всего на три ветви каждый, но зато заканчивались острыми концами, готовыми нанизать зазевавшуюся жертву, однако особое внимание привлекали не они, а клыки. Длинные, острые, ничуть не похожие на те, что бывают у некоторых копытных. Я видел кабаргу, у неё клыки скорее декоративные, предназначенные для удара, а не для укуса. Эдакие мигрировавшие рога. Но у этого чудища клыки были острыми, волчьими.