Богохульство
Шрифт:
– Мы еще не получили результаты анализа, – сказал Грир.
– Спасибо.
Форд сразу догадался, к чему клонит Хазелиус. Грир явно тоже мгновенно понял его. Агенты и детектив удалились, и завтрак продолжился в напряженной тишине. Казалось, в воздухе висит никем не произнесенное слово «самоубийство».
Перед уходом Хазелиус встал и обвел взглядом присутствующих.
– Позвольте, я скажу несколько слов. Прекрасно понимаю, что вы потрясены. Я тоже.
Ученые заерзали на стульях. Форд посмотрел на Кейт. Она выглядела не то чтобы просто потрясенной – на ней не было лица.
– Петру из-за неполадок с «Изабеллой» пришлось особенно тяжело, – продолжил Хазелиус. – Мы все знаем почему.
3
Пер. С. Сухарева.
Хазелиус помолчал и взглянул на коллег.
– Как я уже говорил, любое открытие, которое имеет пусть даже небольшое значение, дается человеку ой как непросто. Всякая серьезная попытка изучить непознанное таит в себе опасность и может нанести вред – душе и телу. Вспомните первое кругосветное плавание Магеллана, экспедиции капитана Кука, программу «Аполлон» или, например, «Спейс шаттл». Вчера мы с вами, измученные суровыми условиями исследовательской работы, потеряли товарища. Лично я независимо от результатов расследования, – думаю, большинство из нас примерно знают, какими они будут, – буду всегда считать Петра героем.
Он умолк, словно преисполненный чувств, прокашлялся и продолжил:
– Следующий запуск «Изабеллы» запланирован на завтра, ровно в полдень. Каждый прекрасно знает, что должен делать. Те из нас, кто будет еще не в центре, соберутся здесь в одиннадцать тридцать и отправятся к «Изабелле» группой. В одиннадцать сорок пять двери Бункера запрут. На сей раз, господа, клянусь, каждый из нас почувствует себя Кортесом, вперяющим взор в безмерность океана.
Форда поразил его взволнованный голос – голос человека, всем сердцем верящего в победу.
Глава 19
В это же самое утро преподобный Дон Т. Спейтс сидел в кресле в своем кабинете и для максимального удобства регулировал положение спинки и подлокотников. Настроение его было прекрасное. Разговор о проекте «Изабелла» будоражил умы. Заводить его в телеэфире мог только Спейтс. Эта тема словно была его собственностью. Денежки текли рекой, телефоны разрывались. Загвоздка заключалась лишь в том, как преподнести «фирменное блюдо» слушателям на ток-шоу «Америка за круглым столом». Во время проповеди можно было играть на чувствах, устраивать целое мелодраматическое представление. С ток-шоу дело обстояло иначе. Тут надлежало быть разумнее и сдержаннее, ведь передача весьма серьезная. Словом, для шоу требовались факты, а их у Спейтса – раз, два и обчелся, если не брать в расчет те, которые имелись на официальном сайте проекта «Изабелла». Работая в этом направлении, проповедник отменил несколько встреч, назначенных чуть ли не месяц назад, и разыскал физика, с которым мог поговорить об «Изабелле» намного обстоятельнее. Однако и этого было мало. Спейтс желал ошеломить публику.
В кабинет вошел Чарлз с папками в руке.
– Распечатки электронных писем, которые вы просили,
– Где мой кофе?
Вошла секретарша.
– С добрым утром, преподобный! – бодро воскликнула она. Ее начесанные и залитые лаком волосы поблескивали в свете утреннего солнца. Она поставила перед проповедником поднос с серебряным кофейником, чашкой, сахарницей, сливочником, ореховым печеньем и свежим выпуском «Виргиния-Бич дейли пресс».
– Когда выйдешь, закрой дверь поплотнее.
Оставшись один, Спейтс спокойно налил себе кофе, откинулся на спинку кресла, поднес чашку к губам и сделал первый восхитительно-горький глоток. Он с удовольствием посмаковал его, выдохнул, опустил чашку на поднос и взял папку с распечатками электронных писем. Каждое утро Чарлз и еще три помощника просматривали тысячи сообщений и выбирали те, которые приходили от прихожан, готовых пожертвовать значительные суммы, от политиков и крупных бизнесменов, нуждавшихся в большей известности. На такие письма Спейтс отвечал лично, благодарил за пожертвования или же называл свою сумму.
Он взял первую распечатку, просмотрел текст, нацарапал ответ, взял второй лист и таким образом проработал всю стопку.
Четверть часа спустя его внимание привлекло письмо с пометкой Чарлза: «Весьма любопытно». Спейтс откусил кусочек печенья и стал читать внимательнее.
«Уважаемый преподобный Спейтс!
Приветствую вас любовью Христа. Пишет вам пастор Расс Эдди из Блю-Гэпа, штат Аризона. В 1999 году я занялся миссионерской деятельностью в «стране навахо» и с тех пор несу здешним людям Благую весть.
Ваша проповедь, посвященная проекту «Изабелла», глубоко тронула меня. Объясню почему. Мы с «Изабеллой», можно сказать, соседи. Пишу вам это письмо и вижу из окна столовую гору Ред-Меса, в которой и расположена «Изабелла». Мои прихожане говорят о ней много и со страхом. Да-да, они по-настоящему ее боятся. Их ужасает то, что творится в горе.
Не буду отнимать у вас драгоценное время, преподобный. Хочу лишь выразить благодарность за то, что вы открыто выступаете против адской машины и поднимаете христиан на праведную войну. Да поможет вам Бог!
Спейтс перечел письмо еще раз. Он допил кофе, поставил чашку на стол, прижал большой палец к последней маслянистой крошке печенья, слизнул прилипшую крошку и призадумался. В Аризоне было четверть восьмого утра. «Сельские пасторы повсюду встают рано», – мелькнула мысль в голове Спейтса.
Он поднял трубку с телефонного аппарата и набрал номер, указанный в письме. После нескольких гудков ответил писклявый голос:
– Пастор Расс.
– Здравствуйте, пастор Расс! Вас беспокоит преподобный Дон Т. Спейтс из Виргиния-Бич. Как поживаете?
– Хорошо, спасибо. – В голосе Расса прозвучали нотки сомнения, даже испуга. – Кто, простите?..
– Преподобный Дон Т. Спейтс! Я читаю проповеди в телевизионной передаче «Время Господне».
– О! Преподобный Спейтс! Никак не ожидал… Наверное, вы получили мое письмо.
– Конечно, получил. Оно меня очень заинтересовало.
– Благодарю вас, преподобный.
– Пожалуйста, зовите меня просто Дон. То, что вы находитесь столь близко к этой машине, по-моему, дар Господа.
– Почему вы так считаете?