Бои без правил
Шрифт:
Однако и Повар тоже, видимо, успел насмотреться всякого.
– Не нравлюсь я тебе, – как бы между прочим, словно справляясь о здоровье, констатировал он. – Только мне плевать. Я вот даже не знаю, кого там федералы собираются выкупать. Тем более за смешные деньги – всего-то пятьдесят косарей.
Хижняку не удалось скрыть смущения. Он ведь только сейчас услышал сумму выкупа, до этого момента денежная сторона вопроса его как-то не интересовала.
– Баксов? – уточнил он.
– Тут уже зеленью не напугаешь никого. Бери чуть выше – евры.
– Пятьдесят тысяч евро?
– Ага, не густо, – согласился Повар. –
– Кто такие хоть?
– А, – Повар отмахнулся, – есть тут… Вроде Чапаева местного.
– Почему сразу Чапаева?
– Ну, я его так для себя обозначил. Зовут его Муса Чекаев, был полевым командиром, только тут каждый сам себе полевой командир. Не столько воевали, сколько шакалили.
– Мародеры? – догадался Хижняк.
– Что-то вроде. Из-за таких, между прочим, только в Шатойском с десяток селений пустует. Война закончится, Чекаев останется – так люди говорят.
– Сколько у него бойцов?
– Было десятка два. Так в горах проще отсидеться, да и мобильнее. Опять же, командовать легче, Чекаев не абы какой стратег. Но, как видишь, кое-какие дела освоил успешно. Ладно, давай ближе к птичкам.
Чуть отодвинувшись к двери, Повар критически осмотрел Хижняка. На том, как и подобает случаю, были армейские штаны с множеством карманов, новенькие берцы, тот же старенький свитер, но поверх него – куртка защитного цвета, практически новая. Голову Виктор уже в машине повязал на пиратский манер черным платком.
– Годится, – кивнув, сказал Юрий. Затем наклонился, вытащил из-под сиденья широкий пояс, расстегнул его, развел края. Внутри Хижняк увидел уложенные пачки купюр, та, что ближе к нему, была достоинством в сто евро. – Держи, тут под расписку, хотя тебе оно не надо…
Он застегнул молнию. Виктор, взяв пояс с деньгами и взвесив его в руке, задрал свитер, закрепил выкуп прямо на себе, на голом теле. Опустил свитер, одернул, похлопал по бокам – ничего, держится. Тем временем Повар достал из бардачка крупномасштабную карту, свернул ее в нужном месте, положил на планшет.
– Гляди. Чекаев не пальцем деланный. На своей базе выкупа ждать не будет. Договорились так, чтобы место для обеих сторон было удобное. – Он не заметил, как при слове «сторон» у Хижняка на лице снова появилась недовольная гримаса – ишь ты, двустороннее соглашение в верхах, мать вашу так. – Встречаетесь вы вот тут. – Палец ткнул в точку на карте. – Это ущелье, чуть ниже – речка, Аргун называется, если тебе интересно. Там рядом когда-то было село, обстреляли его сильно, кто выжил – снялся. Теперь людей в окрестностях почти нет. Даже пастухов, место тихое и, считай, глухое. Сам осмотришься, короче. Я тебя смогу добросить практически до места, но придется и самому по камням поскакать.
– Я сам обратно пленника поведу? По горам?
– Этого я не знаю! Мое дело – договориться с кем надо, деньги передать. Буду ждать там же, где высажу. Слушай, идти всего-то час. Говорили, что ты вроде как того…
– Чего – того?
– Крутой, в смысле. – Сейчас Повар говорил с интонациями Логинова. – И чего тебе бояться? Он уже не пленник будет, сам быстрее тебя побежит, как козел поскачет.
– А вдруг
– Ой, не люби мой мозг! Такие условия Чекаева, а Чекаев – бандит, что с ним разговаривать. Вот сам и попробуй ему что-нибудь втолковать.
Вообще-то, и само поведение Повара, и его манера держаться выглядели вполне логичными. Вряд ли его посвятили в истинное положение вещей. Повар на короткой ноге с горцами, не первый год ведет с ними какие-то дела, которые считает государственными и очень секретными. И вполне понятно, почему он думает, что речь идет о выкупе капитана милиции, в котором заинтересована контора. Не станет же Хижняк объяснять ему, что Антон Хантер обязательно его узнает, поймет – их встречи давно перестали быть случайными, и на месте передачи выкупа вполне могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Между прочим, пронюхай сам Повар о том, кого на самом деле держит в яме Муса Чекаев, вряд ли были бы гарантии, что этот скользкий тип не провернул бы какую-то свою комбинацию: Антон Хантер стоит дороже, чем Андрей Ямщиков…
– Оружие? – спросил Виктор.
– Зачем оружие? Чекаев сказал, чтобы никакого оружия.
– Новое дело! Он сам что, с детской сабелькой придет? – Хижняк начал заводиться. – Не вари, господин Повар, суп из моих мозгов!
Тот равнодушно пожал плечами.
– Ладно. Мое дело – предупредить. Учти, Чекаев плохо себя контролирует. Увидит ствол – начнет войну. А в горах он дома, у тебя вариантов не останется.
– Сам разберусь. – В голосе Виктора звякнул металл. – Ты еще скажи, что я без штанов туда должен идти!
– Я ничего не говорю, условия Чекаева…
– Разберусь! – повторил Хижняк. – Или свяжи меня сейчас, вот прямо тут, с Логиновым или кто там тебе дает ценные указания! А я поговорю!
– Ну, как знаешь. Ты у нас супергерой, – сказал Повар, и Виктор снова уловил знакомые издевательские нотки. – Доедем до места – возьмешь в багажнике. Только если из-за этого что-то сорвется, я не виноват.
– Ты вообще ни в чем не виноват.
Хижняк положил карту в планшет, перебросил шлейку через плечо на манер патронташа, при этом автоматически провел рукой по тому месту, где был закреплен пояс с выкупом. Взглянул на часы – дело к вечеру, в горах темнеет рано. Вдруг почему-то вспомнил, что толком так и не поел, пожевал какую-то лепешку с мясом, запил теплой колой…
Поняв, что разговор окончен и все всем понятно, Повар завел мотор.
3
Миновав маленькое и, как показалось Виктору, безлюдное селение у самого перевала, они выехали к Аргуну, и машина неспешно скатилась в ущелье, по дну которого бежал ручей.
Если раньше, когда они двигались по плоскогорью, дорога была, мягко говоря, не идеальной, однако Повар мог себе позволить удерживать стрелку спидометра хотя бы между отметками «40» и «60», то, въехав в горную Чечню, он тут же сбросил скорость. Машину подбрасывало на камнях, пассажиров вместе с ней, и Хижняку пришлось опустить стекло со своей стороны, чтобы высунуть руку, удерживаясь за крышу снаружи. Внутри «Нива», переделанная с учетом здешних дорог, вся в шрамах от газосварки и потерявшая от этого первозданный цвет, оказалась настолько убитой, что рядом с местом пассажира спереди даже не было ручки – ее вырвали с мясом.