Бои местного значения
Шрифт:
– Олени волнуются. И собаки себя тревожно ведут.
Действительно, олени недовольно фыркали и вздрагивали, а обе собаки встали и, подойдя к склону распадка, настороженно смотрели в темноту. Как раз в ту сторону, откуда пришел Рырка. Обе собаки негромко рычали, показывая клыки.
– Однако, хозяин пришел. Тут он, наверху. Надо скорее собираться и уходить, – озабоченно произнес Рырка, кладя парашют сверху на нарты. Через десять минут небольшой караван покинул распадок.
Он лег спать поздно. Нет, спальню он выбрал еще в конце лета, вернее, она у него уже была третий год. Просто сначала он задержался в низовьях ручья, где тот превращался уже в небольшую речушку. Уж больно густо шел этой осенью кижуч, а дождей было немного, а значит, немного было и воды. Лосось на маловодье ловился легко и помногу, и он задержался, обжираясь нежной рыбой. Потом, уже поднимаясь к своей спальне, он натолкнулся на нескольких диких оленей, и тоже крайне удачно. Вспугнутая взрослая самка, торопливо убегая от него по каменистому склону, оступилась и сломала себе ногу. Не мог же он просто пройти мимо такого количества мяса? Это задержало его еще на несколько дней, и он залег в спячку почти на три недели позже, чем обычно. И надо ж такому случиться, только-только он заснул, уже видя свои, непривычные людям сны, как его бесцеремонно разбудили! Сначала
Он забеспокоился. Неужели эти двое, которые ходят, заберут к себе все? Надо подобраться поближе. Когда ему это было очень нужно, он мог двигаться совершенно беззвучно и очень быстро, несмотря на то, что имел большие размеры и весил более 400 килограммов. Ведь это были 400 килограммов прочных костей и сплошных мускулов, закрытых толстой шкурой. А на коротком расстоянии он мог догнать даже лошадь. В это время один человек ушел вниз, в распадок, оставив второго в одиночестве. Ну что же, можно попробовать подойти к оставшемуся ближе. Может, он такой беспечный, что можно будет быстро добежать до него и прыгнуть, пока он не снял со спины эту страшную палку? Но когда он подкрался к нему совсем близко, уже почти на расстояние броска, человек неведомым образом почуял его и, повернувшись, снял с плеча свое оружие.
Он сразу же отказался от нападения, беззвучно отойдя подальше. Но наблюдать за человеком не перестал. Что этот двуногий будет делать дальше? К его большому удивлению, человек, не выпуская из рук ружье, подобрал с земли кучу бесполезных тряпок и спустился вниз, к ручью. Он не пошел за ним, решив лучше понаблюдать сверху. Там, внизу, была еще еда. Олени, еще один человек и еще две собаки, которые теперь определенно его обнаружили. В таких условиях кидаться за едой было неосмотрительно, все-таки он не был так голоден. Другое дело, если бы это происходило весной, тогда чувство голода так сильно, что напрочь забивает остальные инстинкты. А сейчас, осенью, он почти сыт. Но подкрепиться не помешает, тем более что быстро уснуть уже не получится. Тем временем люди внизу, с шумом и разговорами, собрались и начали уходить. Вместе с ними начала уходить и еда, вся, что была внизу. И простая – привычная, и шумная – беспокойная.
Он даже застыл в недоумении. Это что же получается, люди забрали кучу бесполезного барахла, а самое главное – еду наверху – оставили? Ожидая какой-нибудь подвох, он еще некоторое время осторожно ходил вокруг тел. Но подвоха не было, все его органы чувств говорили об этом. И он решительно направился к еде. Первым делом слизал кровь и выбрал мозги из разбитой головы морпеха. Не переставая удивляться тем двоим, которые ходили здесь до этого. Ведь ясно же, что это они разбили голову у этого тела, но почему они его бросили, не став есть? Ведь все уже было готово? Подобрав мозги, он своей лапой перевернул тело. Толстые шкуры люди с этих тел тоже забрали, как будто специально стараясь облегчить ему процесс поедания. Нет, это все слишком сложно, и он решил не ломать себе голову. Перевернув одно из тел лицом вниз, он аккуратно начал выедать ягодичные мышцы, самую вкусную часть у человека. Потом он так же поступил со вторым телом, уже совершенно насытившись. Теперь можно и поспать, залегши где-нибудь в стланике поблизости. Но сначала он добросовестно стащил все четыре тела в кедровый стланик, в большую яму. А потом загреб и забросал тела сухими сучьями и прочим мусором. Иначе их расклюют вездесущие вороны, которые наверняка прилетят сюда с рассветом. А так им достанется всего-навсего кровь, кости из разбитой головы и пара клочков мяса. А он сюда непременно вернется, когда проголодается. К тому времени это мясо будет уже с душком и совсем мягким, что особенно ему нравится. И вообще, может, ему совсем не ложиться спать, если уж наступили такие необычные времена?
Рырка с товарищами благополучно добрались до места основной стоянки. Там они, не мешкая, разобрали поклажу, надежно закрепив ее на нартах, наскоро попили чаю и, как только начало светлеть, отправились в путь, к реке Быстрой. Через час они встретились с пограничным нарядом, который ехал им навстречу на вездеходе ГАЗ-47. Два взрыва и пожара в горах для пограничников не остались незамеченными, тем более что с аэродрома в Половинке всем наземным частям поблизости прошла информация о поврежденном и, возможно, упавшем новом американском самолете. В ходе оживленной беседы советское командование обогатилось новой информацией о сбитых самолете и вертолете. Особенно порадовали карты и прочие бумаги, выдранные из планшетов сбитых пилотов, сами планшеты Рырка резонно решил не отдавать. К картам в вездеход пограничников перекочевали все документы убитых американцев, оба пистолета и «уоки-токи» морпехов. Винтовки ительмены твердо решили оставить себе, да и пограничники не особо настаивали на их передаче, впечатленные услышанным от Рырки. Забегая вперед, надо сказать, что награда русских за совершенно бесполезные бумаги и малополезные пистолеты превзошла все, даже смелые ожидания. На следующий день, когда Рырка сотоварищи догнал стойбище, остановившееся на дневку, из подъехавшего к кострам ительменов ЗиЛ-157 вышли знакомые пограничники и, увидев Рырку, выгрузили из кузова совершенно невообразимые богатства. Мешок соли, ящик махорки, большой ящик плиточного чая и, как апофеоз, четыре цинка патронов к винтовкам Мосина. Своеобразной вишенкой на торте послужила почти сотня патронов 0.44–40 Winchester, лежащая россыпью в большом ведре, торжественно врученная аж целым майором лично в руки Рырке. Где пограничники их достали, Рырке было неведомо, но подарок его растрогал до глубины души. Ведро, в котором отдали патроны, кстати, тоже было очень неплохое. Вещи американцев оказались очень носкими, так, Рыркин тесть относил комбинезон целых восемь лет. Немногим меньше прослужили и ботинки, Василий их носил вместо привычных ичиг лет пять, зимой, правда, надевая более теплые унты. Но больше всего была довольна старая Анну, просидевшая в бывшем пилотском кресле компании «Норт Америкэн» десять лет, до самой смерти.
Глава 6
Москиты и слоны
01 ноября, местное время 03:00.
Авачинский залив, бухта Бечевинская.
Ракетный катер Р-108 проекта 205
Капитан 3-го ранга Балабанов, еще раз прочитав короткий бланк радиограммы, глубоко выдохнул. Ну вот, сейчас, в ближайшие два часа все решится. Теперь все зависит только от них. Томительное ожидание, сопряженное с постоянным страхом, что их обнаружит случайный самолет, закончилось. Сигнальщик уже отбивал ратьером команды на остальные катера. Все было давным-давно оговорено, ждали только команду сверху. И вот она пришла, это означает, что сейчас самолеты с авианосцев уже атакуют наземные цели на полуострове или сцепились в схватке с советскими перехватчиками. А значит, у его крохотных корабликов появился мизерный, но шанс. Прорваться, подойти к противнику на дистанцию пуска ракет. Противник, даже самый маленький и захудалый фрегат из охранения американской АУГ, на которую они сейчас выходили в атаку, имел водоизмещение больше, чем все восемь катеров его отряда. А большие корабли, крейсера и авианосцы превосходили эту величину в десятки раз. Но делать нечего, так сложилось, что именно на его малюсеньких катерах, всего в две сотни тонн водоизмещения каждый, установлено самое дальнобойное противокорабельное оружие Камчатской военной флотилии, ракеты П-15. И, значит, пришло время показать американцам, что они глубоко заблуждаются, если решили, что могут спокойно расположиться у берегов Камчатки и безнаказанно сеять смерть с неба. Как они делали это много раз десять лет назад у берегов Кореи. По оговоренному выше сценарию, четыре торпедных катера проекта 183, дав максимальные 46 узлов, устремились к предполагаемой позиции дальнего охранения АУГ. Его катера, развернувшись строем фронта, шли за ними, тоже на максимальной скорости, правда она была всего 38 узлов. Радары решено было включать при удалении от мыса Шипунский на десять миль, это гарантировало, что американские корабли сразу окажутся в зоне поражения советских ракет. Сейчас будет ясно, не ошиблись ли офицеры штаба флотилии, разрабатывая такую схему атаки. Если ошиблись, и янки окажутся ближе, то ночная темнота озарится орудийными вспышками, в огне которых его катера проживут считаные минуты.
– Черт, наблюдаю надводные цели на траверсе мыса Шипунский, много, дистанция тридцать пять миль, курс 75. Скорость не менее 40 узлов! Сэр, это долбаные торпедные катера, и они идут на нас в атаку! – встревоженно заговорил дежурный оператор РЛС в центральном посту эсминца «Товерс» DDG-9.
– Боевая тревога! Передать на «Лэвис» данные по обнаруженному противнику! – немедленно отреагировал командир «Товерса».
РЛС этих эсминцев типа «Чарльз Ф. Адамс» были одни из самых современных, поэтому их и ставили во главе групп дальнего охранения «Таффи-72». Немаловажным был и тот факт, что на эсминцах стояла на вооружении спаренная установка зенитных ракет «Тартар», RIM-24A, с дальностью стрельбы до 14 километров, что позволяло эсминцу выполнять функции не только дальнего обнаружения, но и охранения основного ордера АУГ. Вторым в южной группе был эскортный миноносец «Лэвис» типа «Джон Батлер», в основном с противолодочным вооружением, построенный еще в прошлую войну и срочно «выдернутый» из резерва с началом Карибского кризиса.
– Сэр, нас облучают! Они включили свои радары!
Командир эсминца усмехнулся. Все-таки эти русские довольно предсказуемы. Когда в штабе АУГ обсуждали план предстоящей операции, от русских примерно таких действий и ожидали в первую же ночь нахождения ордера «Таффи-72» вблизи камчатских берегов. Атака москитными силами при воздушном прикрытии. Правда, в американском сценарии предусматривалась поддержка истребителей и еще атака вражеских торпедоносцев, «Мясников» Ил-28. И вдобавок поддержка кораблей красных покрупнее, что-то вроде пары эсминцев. Но этого сейчас не наблюдалось. Или налицо элементарная несогласованность, или у красных уже подвыбиты зубы. Ведь наверняка парни из «Таффи-71» дорого продали свои шкуры? Да и летчики его АУГ уже утопили два «Скорых», может, у красных совсем не осталось ни эсминцев, ни торпедоносцев?
– Оповещение по ордеру, массированная атака торпедных катеров, не менее 8 единиц, квадрат 21–43, курс 75, скорость 45 узлов!
– Еще цели, сэр! Воздушные, низколетящие, малоразмерные! Высота 200, дальность 10, скорость 600, пеленг – прямо на нас. Предположительно три «Фреско»!
Это уже посерьезнее, хотя атаки истребителей он не особо опасался. Даже если они подвесили на свои крохотные самолетики бомбы, на малой высоте горстка самолетов не пройдет сквозь его две пятидюймовки с полуавтоматическим заряжанием и наведением по радару. А чтобы сбросить бомбы, им надо будет подойти в упор, где вдобавок подключится пара спаренных «бофорсов» и целый десяток 20-миллиметровых «эрликонов» «Лэвиса». Да и что может сделать пара 50-килограммовых бомб его кораблю, даже если попадет? А вот если они наберут высоту, избегая огня зенитной артиллерии, тут их поджидает главный сюрприз, спаренная установка ЗУР «Тартар», которая «подметает» небо от 1 до 17 километров.
– Воздушные цели приближаются, высота и пеленг прежние, дальность 7!
– Ну что же. Красные решили рискнуть и продираться сквозь стену зенитного огня. Сейчас посмотрим, чугунные ли у коммунистов яйца, – засмеялся капитан эсминца.
– Передать на «Лэвис», атака четырех «бандитов» на малой высоте с курса 75, маневрировать самостоятельно. Хотя «бандитов» уже, наверное, видит и их старенький радар. Но на всякий случай положите пару осветительных снарядов по курсу красных, когда до них будет 4 мили, – скомандовал он артиллерийскому офицеру. Но дальше все пошло наперекосяк. Когда до целей осталось 5 миль, артиллерийский радар «Товерса» начал чудить. На самом деле его плохая работа объяснялась просто, ракеты П-15, летевшие на скорости 310 метров в секунду, на высоте всего 100 метров над водой, имели размеры гораздо меньше, чем даже маленький МиГ-17. И луч радара, все время переотражаясь от волн океана, «терял» захват маленькой и быстрой ракеты. Первым опомнился оператор наведения: