Бои местного значения
Шрифт:
– Орденом вон наградили, – поддакнул Сталин, – а теперь так некрасиво получилось… А Ежов сказал – ты ему дал санкцию…
– Д-да ч-что ты, Коба? – От возмущения Молотов стал заикаться сильнее. – Чтобы я сам, без тебя?!
– Это он, подлец, теперь так твои слова трактует, жопу свою хочет прикрыть. Мол, Предсовнаркома сказал – «поговорите», а я и велел его пригласить, да вот не уточнил – как. Ну а его сотруднички и рады стараться…
– А вдруг так оно все и было? Не такой же Николай дурак, на самом-то деле…
– Услужливый дурак
Однако получилось еще интереснее. Давненько не случалось в правительстве таких пассажей.
Со свойственным ему юмором и собственными комментариями Сталин пересказал Молотову суть событий, последовавших за «приглашением» Шестакова к Ежову.
– Да неужели? – всплеснул руками от полноты чувств Молотов, с ходу уловивший настроение Вождя. – Ну, учудил Григорий. А казался таким тихим, флегматичным даже.
– Довели человека, понимаешь. Что же нам теперь, наказывать его за эту необходимую оборону?
– Можно и не наказывать, – сказал после тщательного, с наморщиванием лба, раздумья Молотов. – Можно и похвалить. За полезный урок нашим органам. Зазнались, заелись, жиром заросли. Вчетвером одного арестовать не сумели. А вдруг с настоящими бандитами схватиться бы пришлось? Защитнички.
На этом деле большую воспитательную работу можно развернуть, не называя имен, конечно. А его разве уже поймали?
– Еще нет. Но Николай заверил, что найдет. За три дня…
– Вот пусть и ищет. А мы посмотрим на его таланты. Нет, какой действительно дурак!..
– А теперь по делу мне ответь, – как обычно, резко сменил и тон, и тему разговора Сталин. – Сколько там тех денег, из-за которых весь сыр-бор разгорелся? Ежова же они прежде всего интересуют, как я понимаю, а не вопросы престижа?
Память у Молотова была великолепная, и он ответил без задержки:
– Сейчас приблизительно пятнадцать миллионов долларов, размещены в нескольких французских, швейцарских, голландских банках. Плюс часть испанского золотого запаса, вывезенного накануне штурма Мадрида в Европу. Названия банков, номера счетов, суммы точно знает только Шестаков. Но отчеты о расходовании представлял регулярно, все, что было решено закупить для республиканцев за границей, то есть то, чем мы не располагаем или что долго и неудобно возить – оружие иностранных марок для интербригад, снаряжение не наших образцов, – все поступает согласно графиков. Испанские товарищи претензий не имеют.
– Но, может быть, действительно было бы правильнее, если бы НКВД и этими делами занимался? У них там все схвачено? Все равно ведь через их нелегалов приходится действовать?
– Вот я же и хотел, чтобы они между собой все обсудили по-хорошему, потом расчеты представили, доводы. Нелегалы-то нелегалы, но специалистов по финансам, технике, всяким там фрахтам, коносаментам, связям с промышленниками и таможнями у них достаточно? А у Шестакова уже все отлажено. Придется к каждому разведчику еще и консультанта приставлять. А потом – вдруг сбегут с деньгами? Мало нам Орлова, Кривицкого, кто еще там?
– Ну вот, Вячеслав! А говорил, в проблеме не разобрался. Во всем ты разбираешься, просто захотел Шестакова с Ежовым стравить и посмотреть, что получится. Разделяй и властвуй, да? Ты что у нас, Черчилль?
Сталин прошелся по кабинету от стены до стены, что-то неразборчивое бормоча под нос. Повернулся, ткнул в сторону Предсовнаркома трубкой:
– Хитер ты, а я хитрее.
– Да кто же спорит, Коба?! – прижал Молотов руки к груди.
– Ну ладно, иди отдыхай пока. Ну и какое ваше мнение, товарищ Лихарев? – Сталин посмотрел на Валентина с видом въедливого и склонного к ехидству экзаменатора, когда они снова остались одни.
– Да что ж – мое мнение? В нем ли дело? Я – как обычный фронтовой разведчик. Доставил командиру информацию, а какие на ее основании будут приниматься решения, нам интересоваться не по чину… – Он знал характер Хозяина досконально, чувствовал его настроение и иногда изображал из себя такого вот служаку-хитрована, не желавшего брать на себя больше положенного.
– Это правильно, в общем и целом. Однако диалектика требует более гибкого подхода… Как всякий хороший, – Сталин голосом подчеркнул последнее слово, – разведчик, вы должны иметь и собственное мнение и сообщать его, когда командир попросит…
– В таком случае… Ваше решение, безусловно, правильное. Сначала нужно найти наркома Шестакова, как следует разобраться в мотивах его поступка, может быть, там имели место еще какие-то, пока неизвестные нам подробности, возможно – устроить очную ставку…
– Кому с кем?
– Естественно, Шестакова с Ежовым. Пусть обменяются мнениями и попробуют защитить каждый свою позицию в вашем присутствии. А уже потом принимать окончательное решение. Лично я поступил бы именно так… – Лихарев сделал паузу, долженствующую означать, что отнюдь не предлагает поступить подобным образом и Сталину.
– Наверное, мы так и сделаем. – Вождь расправил усы мундштуком трубки. – Только для этого, очевидно, нужно сначала иметь в наличии обе стороны?
– Вы же приказали Николаю Ивановичу обеспечить явку своего «оппонента»… За трое суток.
– Вы уверены, что он уложится в этот срок?
– Располагая возможностями НКВД, достаточно обширными, сделать это можно. Теоретически. И при условии, что Шестаков все еще жив. И будет жив Ежов…
– Даже так? Считаете, он способен на такой шаг?