Бои под Нарвой
Шрифт:
Старая большевичка, дважды была сослана в Сибирь и оба раза бежала оттуда. С красногвардейскими отрядами она выступала против Корнилова, участвовала в штурме Зимнего дворца, в числе первых ворвалась в него. Юнкера чуть было не подняли ее на штыки, но подоспели рабочие и спасли ее. Участвовала в боях против казаков Краснова. В отряд Дыбенко была направлена Центральным Комитетом большевистской партии по личному указанию Ленина.
Прахову, Петрову и Рае удалось пробраться почти к самой трибуне, наскоро сколоченной из неотесанных досок. На возвышение
— Предоставляю слово представителю ЦК нашей партии комиссару товарищу Лебедевой.
Ухватившись за руку матроса, Лебедева гибким движением поднялась на трибуну и заговорила сильным, звонким голосом:
— Товарищи! Советская власть отдала землю крестьянам, поставила фабрики и заводы под контроль рабочих, национализировала банки, передав все их ценности народу. Теперь вам есть что защищать от германских и других грабителей, есть чем защищать, ибо вы вооружены. И я не сомневаюсь, что вы сумеете защитить свою первую в мире Республику Советов, что вы разгромите немцев, как разгромили войска Керенского в октябре прошлого года, как ныне разбиты на Украине рабочими отрядами войска буржуазной Украинской рады, как разгромлены ими Каледин на Дону, Дутов на Урале!..
Толпа слушала Лебедеву с напряженным вниманием, стараясь не пропустить ни одного слова из ее речи. Задние напирали на передних, останавливали кашляющих и разговаривающих.
— Центральный Комитет большевистской партии не допускает и мысли о возможности хотя бы временной потери Петрограда. Приложим все наши силы для его защиты. Сметем с лица земли германских империалистов! — выкрикнула Лебедева.
Толпа закричала «ура». Могучий крик тысяч сильных мужских голосов далеко разнесся над городом, эхом отдаваясь в узких улицах.
— Да здравствует партия большевиков и ее Центральный Комитет! — подхватил Дыбенко, взмахнув бескозыркой с ленточками.
В воздухе замелькали фуражки, папахи, винтовки.
— Она уже седая, а молодость в ней так и брызжет! — шепнула Рая Петрову.
По окончании митинга Петров, Рая и Саня вместе с красногвардейцами Стального отряда вернулись к своему эшелону. Им пришлось переходить через железнодорожные пути, на которых стояли составы с матросами и рабочими других заводов. На одной из платформ были самолеты, около которых возились летчики.
— Ишь ты! Мы с пушками, а эти даже с аэропланами, — заметил Онуприенко. И, подмигнув Сане, закончил: — Взлетим, что ли, с тобой под небеса?
— Мне и на земле с тобой не тесно.
— У других даже броневики есть, — показал Демин на соседний эшелон.
— Самолеты и броневики есть, а бензину к ним нет! — вздохнул Прахов.
— Летчики заменяют бензин денатуратом, — возразил Диков.
— На морозе его, верно, больше в рот попадает, чем в мотор, — усмехнулся Петров.
— Ну да! — вскинул голову Диков. — Это же коммунистический отряд. У них строгий рабочий контроль за всем, и такой утечки не допустят.
Онуприенко вдруг расхохотался:
— Есть и такие чудаки, которые везут с собой пушки
— Как бы они сами не оказались такими лопухами, — обиженно заметил Крупович.
Около штабного вагона стояли Варя Звонарева и Маня Страхова. Откуда-то, как вихрь, подлетел Вася Зуев.
— Тетя Варя, вы уже здесь? Мы только что прибыли. С горючим очень плохо. Бензина нет, а на денатурате много не наездишь, тем более дороги все заснежены.
— Я буду при штабе Дыбенко. Если понадоблюсь, ищи здесь, а то у тебя в отряде даже фельдшера нет, — забеспокоилась Звонарева.
— Ничего, мы бронированные — нам медицины не надо, — ответил Вася и тут же исчез.
Когда Петров подошел к своему вагону, его окликнул Фомин:
— С девушками разгуливаете?! Тут надо писать боевой приказ, а вас нет!
— Я не машинистка, — вспыхнул инженер. — Вы могли и сами продиктовать все, что нужно.
— Зачем вас в штаб брали, коль вы от работы отлыниваете? Будете еще фокусничать, живо к ногтю приберу! — пригрозил Фомин.
— Прежде всего прошу вас быть вежливым, гражданин Фомин. Иначе я оставлю работу в штабе и уйду в строй…
— Ясно! — зло усмехнулся матрос. — Чтобы легче было перебежать до немца? Так я тебя туда и отпущу!
Взбешенный Петров, не отвечая, прошел в вагон к Блохину.
Глава 7
Блохин внимательно выслушал жалобу Петрова. Он с сочувствием посмотрел на расстроенного инженера.
— Поймите меня, товарищ Блохин, я не могу спокойно работать, если мне не верят! Не могу и не хочу! Прошу направить меня рядовым бойцом в одну из рот, — горячо закончил Петров.
Блохин задумчиво потер свой широкий упрямый лоб.
— Кое в чем ты, Аркадий Васильевич, конечно, прав, а кое в чем ошибаешься, — перейдя на дружеское «ты», заговорил он. — Пойми, Фомин тебя не знает, ты для него только бывший офицер-золотопогонник… Поэтому и не верит тебе. Понял? Я с Фоминым поговорю…
Петров почувствовал, что от этого теплого товарищеского отношения вся обида его исчезает.
«Какой ты умница, товарищ Блохин!» — взволнованно подумал он и вслух проговорил:
— Спасибо за доверие!
— Значит, все в порядке, товарищ Петров? — скупо улыбнулся Блохин. — Тогда вот что — сходите сейчас к Дыбенко. Он у нас вроде главкома. Получите от него письменный приказ нашему отряду!
— Есть, сходить к Дыбенко! — уже весело проговорил Петров и выбежал из вагона.
Блохин посмотрел ему вслед, сдвинул густые брови и велел позвать Фомина.
— Явился по вашему приказанию, товарищ рабочий генерал! — иронически отрапортовал Фомин, небрежно ткнув рукой в шапку.
— Не чуди, Фомин, ты не в цирке! — строго сказал Блохин. — Почему ты все время скандалишь с нашим инженером? Смотри, как бы я тебе не всыпал за это по первое число!