Бокал звезд
Шрифт:
Красота статуи невольно внушала восхищение, почти благоговейный трепет. Женщина-сфинкс серебрилась в мерцании звезд. Бока гладкими кручами перетекали в изгиб позвоночника. Величественная голова заслоняла мириады светил. Благородный профиль вырисовывался на фоне ночного неба.
Дэниел направился к каменному исполину. Еще в Гизе монумент произвел на него неизгладимое впечатление. Даже обветшавший с веками, он не утратил магического очарования, которое неумолимо влекло к себе. Однако сфинкс в Гизе не шел ни в какое сравнение со здешним и казался всего лишь грубо вытесанной глыбой, поддерживаемой кирпичной кладкой. Под ладонью ощущался камень и ничего кроме камня.
Интересно, что случилось с ее зодчими? С теми, кто возвел три пирамиды, на страже которых она стоит? Не они ли строили пирамиды Египта? Не они ли…
«Со строителями ничего не случилось, Дэниел Холл. С ними ничего не случится, если поведут себя умно».
Как только эти слова отзвенели в голове, Дэниел увидел, что колосс поворачивается к нему — неподвижное секунду назад гигантское тело вдруг налилось силой. Непроницаемые глаза, точно два золотых солнца, светились недюжинным умом. Дэниел сам застыл как статуя.
В конце концов, почему бы сфинксу не ожить? Ваяют же статуи людей, но это не значит, что люди сделаны из камня.
«Даже бедное дитя, врачевавшее твои раны в храме Хатхор, не столь высокомерно как ты. Она с первого взгляда узрела во мне живое существо. Ты же позволил себе усомниться и вознегодовал только потому; что бедняжка в своем заблуждении не сочла тебя ровней, назвала рабом. Позор, позор тебе, Дэниел Холл!»
— И что теперь? — спросил он со смесью цинизма и страха. — Сожрешь меня?
«Ненова в тебе говорит гордыня! Думаешь, всякий, кто больше тебя, воплощает зло. И чем огромней существо, тем оно злей и жадней до человеческой плоти. Нет, я не собираюсь пожирать тебя, Дэниел Холл. Это ты и тебе подобные норовят пожрать нас с сестрами. Точнее, пожрали бы, не прими мы соответствующие меры. Хотя у вас еще есть шанс преуспеть. Вы вот-вот уничтожите нас, не потому, что хотите, а потому, что не удосужились узнать, существуем ли мы».
— Неправда, — запротестовал Дэниел. — Меня затем и послали, чтобы выяснить, «Как и авелианина. Но даже сумей вы оба, или по-от-дельности, доложить о своем открытии начальству, битва все равно состоится, о чем тебе хорошо известно. К слову, тебе совсем необязательно говорить и уж тем более кричать. Я умею читать и внушать мысли на расстоянии».
«Так это ты управляла кораблем! Из-за тебя мы разбились!»
«Да, я управляла приборами, из-за меня вы разбились, Дэниел Холл. Моя сестра на соседней территории позаботилась о твоем противнике. Если наш проект удастся, вы оба понадобитесь. Но я, хоть и спровоцировала аварию, Дэниел Холл, физического вреда причинить тебе не хотела. Такие мелочи не подвластны телекинезу. Впрочем, благодаря искусному врачеванию Ахуры ты полностью исцелен».
«Ахура?»
«Юная принцесса, с которой ты так бесцеремонно обошелся в храме Хатхор».
«Из нее такая же принцесса, как и из тебя! — «выпалил»
«Но в прежние века они существовали. Ахура не солгала, она и впрямь дочь Хеопса».
«Чушь! Дочь Хеопса умерла пять тысяч лет назад!»
«Нет, — спокойно парировала Сфинкс, — она жива, хотя до вчерашнего дня об этом не подозревала. Прибыв сюда пятьдесят два столетия назад и согласовав с сестрами наш план, я вскоре узнала, что Хеопс в своем стремлении воздвигнуть гробницу отдал родную дочь в дом терпимости. Вина за случившееся отчасти лежала на мне, ведь это я потребовала у фараона все сокровища в обмен на пирамиду. Поскольку кого-то вроде Ахуры все равно планировалось забрать, я выкрала ее, погрузила в летаргический сон, после чего построила специальную капсулу и попросила сестру забрать девушку с собой. Ее поместили в особую гробницу на Торносе — известном тебе как NRGC 984-D — ждать своего часа. Два дня назад он пробил: я забрала Аху-ру из гробницы, одела в привычное ей платье, перенесла в храм Хатхор и воскресша. Естественно, Ахура — ее ненастоящее имя. Принцесса решила, что покинула дом терпимости совсем недавно, и непроизвольно сделала шаг к новому обличью. Я вовремя вмешалась, но пережитый кошмар успел наложить свой отпечаток».
Тонущий Дэниел ухватился за первую же соломинку.
«Но Геродот пишет, что принцесса пробыла гетерой довольно долго, а в качестве платы брала с клиентов строительные блоки, из которых потом сложила маленькую пирамиду рядом с отцовской».
«Стыдись, Дэниел Холл, ты ведь и сам не веришь в то, что говоришь. Геродот в твоем представлении отец истории и отец лжи одновременно. Его рассказы о Египте суть задокументированные слухи, однако едва ли он лгал с умыслом. Скорее всего, просто повторял байки, что слагали поколения, пришедшие на смену четвертой династии. Так или иначе, про Ахуру у Геродота нет ни слова правды».
Но Дэниел уже и думать забыл о принцессе.
«Ты утверждаешь, что прилетела на Землю пятьдесят два столетия назад. Значит, тебе свыше пяти тысяч лет!»
«Верно, — согласилась Сфинкс, — даже больше, если считать инкубационный период, а считать его нужно, ибо мы взрослеем задолго до того, как являемся на свет. А живем в среднем пятнадцать тысяч лет — по вашему летоисчислению, разумеется. Как видишь, у меня в запасе еще есть время-точнее, будет, если предпринятые нами меры предотвратят Армагеддон, который ваши и авелианские войска норовят учинить в этих землях».
Золотые глаза обратились к небу, а после вновь уставились на Дэниела.
«Плеяд» пока нет, — констатировала Сфинкс. – Но скоро появятся. Кстати, термин я позаимствовала из твоего сознания, Дэниел Холл».
Плеядами разведка называла космический флот на планетарной орбите. Впрочем, Дэниела сейчас мало заботила военная терминология, у него были дела поважнее.
«Выходит, вы с сестрами создания партеногенетические?»