Боковая ветвь
Шрифт:
Наташе хотелось поехать, хотелось снова ощутить его ласки. Но в тот самый момент, когда она уже хотела сказать «да», в голове у нее словно прошелестело: «Опомнись, разве за этим ты здесь? Если согласишься, это будет всего лишь повторением уже пройденного и абсолютно ничего не изменит в твоей жизни!»
«Ты, как всегда, права!» — сказала она себе и мягко отняла руку.
— Я приехала попрощаться, — сказала она. — Вряд ли еще раз увидимся. Не каждый же год у меня будут воровать кошельки и ломаться машины! А так я и в этот раз не хотела звонить…
— Но почему ты не хочешь поехать? Ведь нам всегда было хорошо вместе, — начал он.
— Я еще хотела тебе сказать спасибо, — перебила она, — за то, что ты тогда, в ранней юности, на мне не женился. Ты правильно поступил, уехав без меня. Я была не права, предлагая тебе этот шаг. Я бы с тобой ничего в жизни не добилась.
— Неправда! Почему ты так думаешь? — удивился он.
Наташа погладила его руку и подумала, что для того, чтобы быть счастливым, мужчина должен жить с сознанием, что он единственный всегда прав.
— Ты всю жизнь жалел бы о том, что я навязалась тебе на голову и что из-за меня ты не смог сделать ничего стоящего. А теперь ты в полном порядке и тебе не о чем сожалеть!
— Неправда, неправда… Я сожалел… — вдруг запальчиво стал бормотать Алексей, глядя вдаль, куда-то поверх столов. — Я много раз сожалел, что уехал тогда от тебя, отдалился. Сам не понимал зачем, но зачем-то ведь каждый раз мчался к тебе под любым предлогом, когда приезжал в наш город! На улицах много раз ошибался, все казалось, что ты идешь впереди…
«Вот она, эта минута, — думала Наташа. — Вот слова, что хотела услышать. Я могу быть довольна. Я добилась того, чего хотела. Ничего, что с опозданием на столько лет. И сейчас я ясно понимаю, что те слова, которые только что сказала ему, гораздо больше подходят ко мне. Выйди я за него замуж, я всю жизнь бы тряслась, что он может не любить меня, даже возненавидеть, оттого что не смог сделать ничего толкового. И я, изо всех сил желая ему помочь, ничего не сумела бы сделать для себя. И сейчас мы, обоюдно ненавидя друг друга, страстно хотели бы лишь одного — освободиться! И проклинали бы свои нереализованные желания!»
А сейчас он ей совершенно не нужен. Чужой муж. Чужой отец. И все-таки она сидит здесь, и гладит его по руке, и испытывает к нему замшелую, покрытую плесенью нежность. Вот это и есть человеческая глупость. Наташа усмехнулась своим мыслям.
— Что ты смеешься! — все более распалялся он. — Когда я позвонил последний раз твоим родителям и узнал, что ты вышла замуж и уехала, что тебя больше нет в нашем городе, я будто потерял что-то, будто узнал, что ты умерла. Я больше и не ездил туда с тех самых пор. Я скучал без тебя! Забывал временами о тебе, конечно, но все равно подсознательно чувствовал, что мне тебя не хватает!
Пусть было выпито и немного, но от вина и от близости Наташи он тоже частично утратил контроль над собой и не понимал уже, что произносит вслух. Но в глубине души у него все равно было тайное знание, что не полная правда заключается в том, что он сейчас говорит. Он не мог уже разобрать, о чем ему надо сожалеть — о том, что жизнь прошла без Наташи, или о том, что, будь он с Наташей, она прошла бы без Алены? Сейчас он, пожалуй, хотел одного — уткнуться лицом в обнаженное прохладное плечо своей старой подруги и ощутить гибкость ее нежного тела. Или, черт возьми, на худой конец, вернуть время вспять и сплавиться вместе с ней вниз по реке на надувной лодке.
Сколько осталось этой жизни? Ему сейчас сорок два. Ну, еще пятнадцать полноценных лет, а может, и того меньше. Потом должна наступить старость… Не следует ломать оба брака, но он сделает все для развития полноценной связи. Они с Наташей все равно должны быть вместе, хотя бы оставшуюся часть пути. Он теперь может обеспечить все это и не должен ее потерять. Алена тоже не проиграет. Она останется женой, как и прежде. Она ведь не дура, куда она без него? Он купит себе свободу. Алена перестанет совать нос в его дела. Пусть занимается собой и своими тряпками. А Наташу он будет любить. Ничего, что пока она отказывается, жизнь еще не прошла! Он задарит ее цветами и подарками. Будет прилетать к ней на пару часов. Будет возить ее на лучшие курорты мира, будет лелеять ее… Ей не устоять.
Он придвинулся к Наташе вплотную и сильно, но осторожно повернул к себе ее лицо, чтобы заглянуть прямо в глаза:
— Наша жизнь еще впереди! Что за дело, что у тебя есть муж, а у меня жена, это все пустяки. Нет преград, когда любишь! Если в течение многих лет не пропадает желание видеть друг друга, говорить, ощущать — нет границ для любви, будет так, как ты только захочешь! Поедем сейчас ко мне в офис! Будем просто сидеть, и курить, и планировать будущее…
— Ты забыл, я совсем не курю. Он засмеялся:
— Я тоже! Но уж ради такого случая выкурим по парочке сигарет! И что-нибудь выпьем!
— Идея не очень оригинальна.
— Я покажу тебе вид на канал из окна моего кабинета. Обалденно! Именно из-за вида я выбрал этот кабинет. Я знаю тебя, ты не можешь его не оценить! А завтра вечером мы пойдем в театр. «Ленком» привез из Москвы к нам свою «Чайку». Помнишь, тебе нравилась Нина Заречная?
Наташа посмотрела в окно. С ее машиной уже возился и второй вызванный механик. Вдвоем они перецепляли буксировочный трос с Алексеева «мерседеса» на свою «Ниву». Потом она увидела, как второй механик влез в ее машину на место водителя, а первый в «Ниву».
«Сейчас тронутся», — подумала она. Вдруг в ее машине снова раскрылась дверца, и мастер вылез наружу. В руках его был мобильный телефон и еще что-то. Он поднес телефон к уху, и тотчас же в кармане у Алексея раздались звонки.
— Механик тебя вызывает! — сказала Наташа и показала в окно.
— Сейчас иду, — ответил в телефон Алексей и, извинившись, вышел из зала. Наташа увидела, как механик передал ему какой-то предмет.
«Мой бумажник! — узнала она и одновременно и обрадовалась и похолодела. — Где же он его нашел?» Алексей уже снова шел к ней.