Боксер, или Держи удар, парень
Шрифт:
– В бокс ты, Женечка, вернулся. Осталось только жениться на мне… Женись, и все будет в порядке. А нет, Агап узнает, что ты с его Варварой-красой закрутил.
Роза не шутила. Она всерьез ставила его перед выбором. Или моральная смерть, или физическая…
Излишне еще раз напоминать ей, какая она дрянь. Она и сама это прекрасно знает. Надо брать себя в руки. Эмоции сейчас излишни.
– Не было ничего, – покачал он головой.
– И хорошо, если не было. А если было, ну что ж, дело молодое. Тем более что никто ничего не узнает. Если, конечно, ты примешь правильное решение.
– Я
Как ни пытался Женя унять свои эмоции, но все же они хлынули наружу. Но с Розы как с гуся вода.
– Меня тоже тошнило на первых неделях, – ухмыльнулась она. – И ребеночка я возненавидела… Ничего, перетошнило. Уже все хорошо. И ребеночка нашего я полюбила… И у тебя тошнота пройдет. И меня ты снова полюбишь… Все хорошо будет, Женечка. Я тебе верной женой буду. А ты будешь хорошим мужем.
С девушкой по поводу ее заявлений Женя мог бы поспорить. Но нет смысла сотрясать воздух, если Розу все равно не переубедишь.
– Хорошо, я подумаю, – не глядя на нее, буркнул он.
– Ты подумай. Только не затягивай. Мне подвенечное платье шить пора.
Лучше бы она заказала себе белые тапочки… Но ведь вешаться она не станет. Такая сама кого угодно в петлю загонит…
Варвара ждала его в условленном месте. Женя не был шпионом, и его никто не учил, как уходить от «хвоста». Но у него был свой способ избавляться от возможной слежки. В спортивном костюме бежал к назначенному месту путаными узкими улочками. Пеший не угонится, на машине не проедешь. А знакомый вдруг увидит – не удивится, потому как Женя спортсмен, спринтерские и марафонские забеги для него в порядке вещей.
– У нас всего три часа, – предупредила Варвара.
Через пятнадцать минут они были в дачном поселке. Там у ее родителей имелся небольшой домик из бруса. Высокие ворота, утонувший в зелени двор – машину со двора не видно. И уж тем более не понять, что в самом доме творится.
А творилось в доме форменное безобразие. С точки зрения морали. Учительница изменяла своему мужу, и с кем – со своим учеником. И когда!.. Варваре сейчас нужно было находиться в школе, консультировать своих подопечных, готовящихся к сдаче экзаменов. А она бросила все ради своего самого безответственного, но самого любимого ученика. Консультировала его по вопросам, ничего не имеющим общего с математикой…
Но с позиции людей, не понаслышке знающих, что такое настоящая любовь, ничего предосудительного Варвара не совершала. Она потеряла голову от любви, и уже одно это оправдывало ее «от» и «до»… К тому же Женя уже не был ее учеником. Свою оценку по математике он получил «автоматом» – законный трояк у него уже в кармане.
Надо сказать, что Варвара не очень была довольна тем, что госоценка досталась ему на халяву. Но ведь Женя готов был сдавать экзамен. А всему виной был Агап. Он сам обо всем договорился. Варвара адресовала свое недовольство своему мужу-бандиту. И мстила ему с таким рвением, что Женя чуть не выл от восторга в постели, которая представлялась ему пушистым облаком в вышине седьмого неба. Варвара же казалась ангелом, и отнюдь не падшим даже в свете тех вольностей, которые она себе позволяла… Сам же он готов был
– Урок окончен… – судорожно натягивая на себя простыню, в блаженном изнеможении прошептала Варвара.
Глаза закрыты, на губах счастливая улыбка.
– Когда следующий? – спросил Женя и носом зарылся в ее ароматные волосы, губами коснулся ее нежной шеи.
– Не знаю. Но чем скорее, тем лучше… Я без тебя долго не могу… Домой как в могилу возвращаюсь. Не живу я без тебя… Женька, ну откуда ты такой взялся?
– Из Москвы. За тобой приехал.
– Лучше бы ты не приезжал. Жила бы себе спокойно…
– Так я могу и уехать.
– Я тебе уеду! – встрепенулась она. И крепко-крепко обняла его. – Никуда тебя не отпущу!
– Да я без вас и не смогу…
Она оттолкнула его от себя, уложила на спину, нависла над ним. В глазах озорные огоньки.
– Ты извращенец, Пылеев?
– Не понял!
– После того, что случилось, между нами не может быть никаких условностей. А ты все на «вы» меня называешь. Тебя что, это возбуждает?
– Ну, я как-то не думал…
– Не думал… Помню я, какими ты глазами на меня на уроках смотрел. Смотришь на меня и плывешь. Наверное, представлял, как я раздеваюсь и отдаюсь тебе…
– Представлял, – сознался он.
– А я и не сомневалась. Молоденькие учительницы по определению представляют собой объект эротических фантазий повышенного напряжения. Для своих учеников. И даже когда ученики вырастают, острота ощущений не исчезает. Это психологическое… Скажи, ты всегда будешь воспринимать меня как свою учительницу?
– Как самую любимую и самую красивую…
– А если я хочу быть просто женщиной?
– Ты самая лучшая женщина! – с обожанием во взгляде улыбнулся он.
– Ну вот и на «ты» перешел. Наконец-то. Я рада за тебя, Пылеев.
– А может, ученики тоже могут быть объектами эротических фантазий для своих учителей?
– В исключительных случаях.
– Как в нашем случае, да. Я обращался к тебе на «вы». А ты обращаешься ко мне по фамилии. Отсюда вопрос: долго я буду оставаться твоим учеником?
– Ты хочешь быть просто моим мужчиной?
– Да.
– Я тоже этого хочу. Но боюсь, Женя, мне еще придется немного побыть твоим учителем. По математике. Дело в том, что наша с тобой задача не решена. Есть в ней очень опасный дискриминант. Мой муж. А наша с тобой дальнейшая судьба как неизвестное… Нужно искать алгоритм решения, приводить все к общему знаменателю. Но как это сделать? Мы в институте эту тему не проходили.
– Зато проходим в школе. До сих пор проходим, а закончить все никак не можем. Слишком много дискриминантов. Начиная с твоего мужа и заканчивая Розой.
– Да, кстати, ты с ней говорил?
– Говорил. От Гулькова она беременна. И знаешь, кто в этом виноват? Мы с тобой!
– Интересное дело.
– Вспомни наш первый поцелуй. Вспомни, как Роза появилась. Ты тогда ушла, а она меня помоями облила. Психанула, к Эдику побежала, ну тот ее и утешил… Роза решила, что мы с тобой тогда любовью занимались.