Шрифт:
Глава 1. «Предчувствия его не обманули»
…Полковник проснулся среди ночи от неясного толчка изнутри. Он открыл глаза и посмотрел на тускло светящийся циферблат наручных часов.
«Три часа почти, а сна ни в одном глазу» – подумал он с раздражением и встал с кровати. Накинув халат и надев тапки, вышел на кухню, включил бра над столом, сел на твердую табуретку. С полки достал пачку «Бонда», закурил сигарету, налил в чайник воды и поставил его на плиту. Подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Внизу, на улице, он увидел заснеженные скамейки и деревья, грязноватые пешеходные дорожки.
«Скоро Новый Год» – мрачно подумал полковник. Тревожная игла так и не покидала солнечное сплетение и полковник сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, пытаясь успокоиться.
«Нет, Алова, ни черта твоя йога не помогает» – с досадой подумал полковник. Послышались немного шаркающие шаги. На кухню, взъерошенная от сна, в длинной белой полупрозрачной «ночнушке», вошла жена полковника – красивая и стройная Ирина. Женаты Раскатовы были уже лет пять: полковник познакомился с Ириной на какой-то конференции по проблемам радиопередачи какого-то хитрого сигнала (полковник, так и не смог до самого конца конференции, запомнить его название), на которой он был по работе. Ирина была журналистом одного из московских журналов для людей в толстых очках и грубых свитерах, которые по ночам копаются с синхрофазатронами. Они влюбились друг в друга, как в кино – с первого взгляда. Ирина была очарована веселым и эрудированным чекистом, и уже через три месяца после знакомства, они поженились в одном из Екатеринбургских ЗАГСов. Москву, естественно, Ирина оставила, периодически с улыбкой повторяя, что она, как жена декабриста, поехала вслед за мужем в ссылку за Урал-камень…
– Ты чего? – как-то испуганно спросила Ирина у мужа – Бессонница, что ли, старческая началась?
– Да нет, Ириша – ответил полковник мягко. – Скорее, голод молодежный! Вот, решил кофейку попить с печенюшками! Ты будешь?
– Раскатов, ты обалдел? – округлила карие глаза Ирина и покрутила пальцем у виска. – Который час, ты видел?! Какой, нафиг, кофе! Иди спать, давай, молодежный ты мой!
– Сейчас, Ириш – ответил полковник. – Кофе попью и приду.
– Да ну тебя! – махнула, как-то совсем по-бабьи, рукой жена и ушла в спальню.
Полковник невольно залюбовался тонкой и гибкой фигурой жены, вздохнул и опустился на табуретку.
«До сих пор, ведь, как у солдатика-первогодка, все замирает!» – подумал он с нежностью. – «Любовь, что ли, это?» Полковник, при мысли о жене, как-то очень мягко и тепло улыбнулся. Он до сих пор стеснялся признаться себе, как любит он свою жену. Полковник снова посмотрел в окно. По улице Ленина шла снегоуборочная техника, расчищая центральную улицу от снега, который нападал за ночь. Семье Раскатовых очень нравилось жить в самом центре Екатеринбурга: от их дома было рукой подать и до плотинки, где они очень любили гулять по геологической аллее, и до Центрального управления ФСБ по Свердловской области, где был, вообще-то, рабочий кабинет полковника, хоть большую часть времени он и проводил в Координационном Центре, созданном на базе закрытой спецшколы, за городом. Да и Ирине было довольно близко до издательства, в котором она работала редактором.
«И все-таки, чего это нервы так разгулялись?» – подумал полковник, закуривая еще одну сигарету. Он насыпал в чашку растворимого кофе, бросил туда три кирпичика рафинада, залил кипятком и стал задумчиво мешать ложечкой. Немного подумав, он достал из холодильника початую бутылку коньяка, держа сигарету зубами, набрал в чайную ложечку немного янтарного армянского коньяка и добавил его в кофе. Из настенного шкафчика, достал плетеную вазочку с овсянным печеньем и сел за стол, уставившись в одну точку. На душе у него по-прежнему было тревожно.
Полковник стал анализировать вчерашний день, надеясь найти в нем причины своей необъяснимой тревоги.
«Так….» – думал полковник, делая глоток кофе и жмурясь от удовольствия. – «С утра я был в управлении, потом поехал в Центр, отвезти девочкам игрушки елочные, потом ездил в город, покупал подарки, потом пообедал в кафешке какой-то, потом снова мотался в Центр, спрятал подарки девочкам в своем кабинете, потом заскочил домой за кобурой для строевого смотра, потом…» – полковник не смог вспомнить, что он делал потом, соблюдая четкую хронологию событий. Попутно, он пытался вспомнить, где и когда именно, прилипла к нему эта необъяснимая тревожность. В том, что она появилась именно вчера, он нисколько не сомневался. Полковник потер виски ладонями, глотнул еще кофе и потянулся за печеньем.
«Стоп!» – пронеслось в его голове – «Печенье, мать его, овсянное!» – Полковник вскочил на ноги и заходил кругами пол кухне, прикуривая очередную сигарету. Он пытался раздуть эту искру догадки, чтобы вспыхнуло пламя озарения.
– Раскатов! – раздался за спиной строгий голос Ирины. – Ты совсем уже? – жена подбоченилась, очень красиво изогнувшись всем телом.
– «Ох, хороша!» – пронеслось в голове полковника – «Так, не отвлекаемся!»
– Ириша, ты чего встала? – невинным голосом сказал полковник, нежно глядя на жену. – Не спится? Мне, как видишь, тоже – полковник развел руками, как нашкодивший мальчишка.
– Я вижу – грозно сдвинув брови, ответила Ирина. – Накурил, как этот! Чего круги-то нарезаешь, генерал? К строевому смотру готовишься? Так это у твоих подчиненных, мне кажется, нервы должны гулять, а не у тебя! Совсем мужик сбрендил! – сокрушалась Ирина. – Или с волчатами твоими опять что-то стряслось? Волчатами, Ирина называла девчонок. Она даже немного ревновала полковника к ним.
– Знаешь, Раскатов – как-то раз сказала она полковнику. – Почему у нас детей нет? И, не дождавшись ответа, ответила сама – Потому что у тебя уже они есть! Эти волчата твои! Ты с ними нянчишься, переживаешь за них, сопли, простихосспади, им вытираешь, вот и реализуешь свой родительский инстинкт! Может, хоть познакомишь со своими зверятками? Вдруг, тоже воспылаю материнскими чувствами?
– Ну, Риша – примирительно ответил ей тогда полковник, целуя в щеку. Полковник иногда называл свою жену Ришей.
– Так что молчишь, генерал? – спросила Ирина, нюхая чашку с кофе, стоящую на столе. – С коньяком опять?
– Для сосудов полезно – оправдывался полковник. – Врачи рекомендуют.
– А для моих нервов совершенно неполезно – сказала Ирина. – Ладно, уговорил, давай завтракать! Ты, кстати, в курсе, что уже шесть утра?
– Как шесть? – удивился полковник. – Недавно же три часа было?
– Ну, было и закончилось – улыбнулась Ирина. – Ты может, поделишься, чего ты взбудораженный такой?
– Да, понимаешь, Риша, печенье овсянное – задумчиво пробормотал полковник и вдруг его осенило.
– Точно! – воскликнул он – Печенье!
– Мууууж! – протянула Ирина. – Ты меня пугаешь!
Полковник вспомнил отчетливо, когда у него появилось ощущение тревоги. Вчера, когда он покупал в магазине то самое овсяннное печенье, которое стояло сейчас на столе в плетеной вазочке, он краем глаза уловил за собой хвост – какой-то парень в спортивной куртке, явно следил за ним! Причем, полковник был в этом уверен, он видел этого парня, когда выходил из своей черной Волги перед гастрономом – тот вылезал из белого Москвича!