Болезнь претендента
Шрифт:
– У меня при себе есть, – сказала Филенкова. Она достала бумажник и вынула фотографию мужа. Это был стандартный черно-белый снимок, такие вклеивают в паспорта. Качество хорошее, узнать по такому человека легко.
– Так я с вашего позволения возьму его. Потом вам вернут.
– Не обязательно. У меня таких много.
В дальнем правом углу филенковского участка имелась еще одна калитка. Ей пользовались, когда шли в лес. Как назло, ведущая туда тропинка была выложена кирпичами, что мешало разобрать следы. Хозяин заходил в будочку туалета, может, он бродил по участку, разглядывал молодые
Если и были следы постороннего человека, то возле входа в сарай, где произошло убийство. Высказывалось предположение, что преступник, подойдя к сараю, окликнул Всеволода Николаевича, а когда тот обернулся, застрелил его. Потом занялся инсценировкой самоубийства, оставив рядом с трупом следы. Это была одна из версий. Экспертиза подтвердит или опровергнет ее.
Труп Филенкова сфотографировали, обвели контур места, где он лежал, после чего положили на носилки и, накрыв простыней, увезли. Оперативники произвели осмотр «Нивы» и сарая. Никаких подозрительных, странных вещей, чье присутствие показалось бы здесь неуместным, не обнаружили.
Горяинов опечатал дверь сарая.
На обратном пути в машине Александр Борисович принялся философствовать, пытаясь объяснить Грязнову свои деревенские ощущения.
– Все люди разделяются на овец и хищных волков, – говорил он. – Одни выполняют приказы других людей, даже в ущерб себе. Других хлебом не корми, а дай возможность приказывать, повелевать. Овец, в принципе, больше. Они слепо следуют за своими вождями, верят любой несуразице, которую те несут, легко поддаются внушению. Однако существует и еще одна разновидность – это волки в овечьей шкуре. Их истинная природа проявляется лишь тогда, когда они отбрасывают сдерживающие факторы, мешавшие им уподобиться хищным зверям. Правда, при всех условиях они всегда опасаются возмездия. Как правило, таких людей можно считать и палачами и жертвами.
Вячеслав Иванович понял, что его друг подозревает, будто погибший подполковник на каком-то этапе принимал участие в подготовке покушения на Ширинбекова и Самощенко, а теперь убран как нежелательный свидетель. Однако Грязнов не был бы Грязновым, если бы не снизил пафос услышанных слов шуткой:
– Не знаю, что тебя навело на эти мысли. Вроде бы мы овец в деревне не видели. Только кур да индюков.
– Сам ты индюк! – беззлобно выругался Турецкий.
Глава 2 НАБОР ФИРМЕННЫХ КОНФЕТ
Московское телевидение пригласило Артура Михайловича Плиткина участвовать в ток-шоу под названием «Перчатка брошена». Это популярная передача, в которой два специалиста обсуждают какую-либо находящуюся в центре внимания общественности тему. Участников подбирают с таким расчетом, чтобы у них были полярные взгляды на эту проблему. Каждый отстаивает свою точку зрения, пытается ее обосновать, возникает диспут, в который втягиваются и собравшиеся в студии зрители, и телезрители. Чаще всего бывает интересно.
В этот раз участникам предлагалось обсудить тему, касающуюся покушения на одного из самых заметных красносибирских политиков Самощенко, о трудностях установления диагноза болезни, столь сильно обезобразившей его лицо. Отрицать факт отравления пригласили бывшего врача ЦКБ Викентьева, стать оппонентом Дмитрия Петровича предложили Плиткину на что тот, ни минуты не раздумывая, согласился. Если предоставляется такая заметная трибуна для изложения своих взглядов, нелепо было бы не воспользоваться такой возможностью.
За несколько дней до отлета в Москву для участия в передаче Артур Михайлович сидел в своем кабинете в больнице, когда, робко постучавшись, к нему вошел пожилой мужчина. Приветливо улыбающийся, вежливый, он весь состоял из сплошных округлостей: лысая голова, розовые щечки, носик бульбочкой. Все эти округлости делали вошедшего похожим на плюшевую игрушку.
– Здравствуйте, доктор! Моя фамилия Лаврентьев.
– Очень приятно.
– Я буквально на секундочку. Зашел только поблагодарить вас – вы вылечили мою жену. Следа от ее хворей не осталось.
– Наш долг, – ответил Плиткин. Он совершенно не помнил пациентку Лаврентьеву. Мало ли больных лечится здесь!
– На память… в знак благодарности… – смущенно забормотал посетитель, – примите от нас.
С этими словами он протянул Артуру Михайловичу коробочку конфет «Король-олень».
Плиткин даже расхохотался от неожиданности. После успешного лечения пациенты или их родственники часто заходят к нему со словами благодарности. Заходят не с пустыми руками, как правило, приносят бутылку коньяка или какого-нибудь дорогого вина. А тут вдруг ему, мужчине, преподносят конфеты, словно знают о том, что он патологический сладкоежка.
Мужчина обиделся на такую реакцию профессора:
– Вы уж не обессудьте. Чем богаты, тем и рады.
– Если б вы знали, над чем я смеюсь, – успокоил Артур Михайлович посетителя, – вы не обижались бы на меня. Просто мне часто приносят коньяк или что-нибудь в этом роде. А я спиртное терпеть не могу. Конфеты же ем. Спасибо, и поблагодарите вашу супругу за такое внимание. Хотя этого делать не стоило.
Плиткин действительно обожал сладости. Артур Михайлович мог иногда съесть банку сгущенки и закусить ее плиткой шоколада, торты он покупал чуть ли не через день. Другой бы от такого безумного количества калорий уже давно бы страдал диабетом или по крайней мере не пролезал бы ни в какую дверь. Он же как смолоду был худощавым, таким и остался до сих пор, что неимоверно удивляло знавших его людей.
В кабинет зашла молоденькая медсестра Лариса:
– Артур Михайлович, пойдемте на файв-о-клок.
Это у них, в ординаторской, ритуал – пятичасовой чай, так на английский манер его и именуют.
– Спасибо, Ларисочка, за приглашение, только я сейчас очень занят. А вы возьмите от меня – к столу.
Он протянул ей только что полученную красную коробку «Король-олень» – фирменные конфеты местной кондитерской фабрики. Поблагодарив за подарок, Лариса ушла.
В ординаторской четыре медсестры пили чай. На столе уже стояли две начатые коробки с конфетами, поэтому «Короля-оленя» не открывали. Вскоре одна из девушек собралась уходить, ехала в гости.